Страх

— Разве твоя подруга не предупреждала держаться от меня подальше?

Что ж, это оказалось неожиданно. Она была сбита с толку.

— Почему тебя это волнует? Ты не очень-то хорошо с ней обошелся.

— Люблю знать, что люди говорят обо мне за моей спиной.

Тогда это делало его единственным в своем роде. Она пожала плечами.

— Она пыталась.

— Не сработало?

— Предпочитаю разбираться во всем сама.

Он повернул голову в ее сторону; хорошо это или плохо, но ей удалось привлечь его внимание. Ленивая улыбка ползла по его губам, как паук, и казалась одновременно пугающей и соблазнительной.

— Любопытство может быть очень опасной вещью, моя дорогая.

«Моя дорогая?»

— Почему? Хочешь сказать, что она права? И теперь ты собираешься пугать меня?

— Предупреждая? — Его губы снова изогнулись в обычном подобии улыбки, и она подумала, не было ли то, что она видела — или думала, что видела, — не более чем иллюзией, вызванной тенями, отбрасываемыми на его лицо завесой листьев. — Думаю, лучше позволю, о, как ты там сказала — заняться мной возле дерева.

Вэл не решалась заговорить. Не желая класть блокнот на слегка влажную траву, она жонглировала своими принадлежностями для рисования, пытаясь найти наиболее удобное положение. В конце концов она села, сложив ноги крест-накрест, чтобы держать альбом на коленях.

Гэвин прислонился к стволу дерева лицом к ней, вытянув длинные ноги. Он согнул одну из них, чтобы положить руку, и подразнивая сказал:

— Как ты хочешь меня?

Эти слова снова заставили ее лицо вспыхнуть — господи, он же ведет себя как придурок, пытаясь вот так нарочно вывести ее из себя — и она раздраженно ответила:

— Расслабленным. Естественным.

— Это необязательно взаимоисключающие вещи.

— Тогда так, как тебе удобно.