— Гуляла по парку и двору академии.
— Ты полночи гуляла по академии? Хватит врать, Мерси, оставь эти шуточки для своего Гарсии, а мне не надо рассказывать глупые сказки. Или ты с ним и гуляла? А?
Мерседес замешкалась с ответом, что не укрылось от глаз проницательной Элеоноры.
— Ах, вот как! Ты, значит, строишь из себя недотрогу, ненавидишь этого Гарсию, а сама уже лезешь к нему, да подставляешь губы. А ты девица не промах, Мерси!
— Ты что говоришь? Ты с чего это взяла? Да как ты подумать могла? Да я…
— То есть, ты с ним не гуляла?
— Нет! — отрицательно покачала головой Мерседес.
— А что ты с ним делала?
— Мы…, - по инерции произнесла Мерседес и осеклась.
— Мы? — с интересом, приподняв тонкую бровь, спросила Элеонора.
— Так, значит, мы, подруга? — и она, одетая в тонкую ночную рубашку, сквозь которую просвечивались острые груди, подошла почти вплотную к Мерседес, и уткнулась ими в подругу.
— А ну-ка, колись, что вы делали? Он трогал тебя?
— Нет! Ты что, он бы себе этого никогда не позволил!
— Не позволил? Становится всё интереснее и интереснее. А ты откуда это знаешь, он сам тебе сказал?
— Нет, он ничего мне не говорил, просто я это чувствую!
— Ясно! — и Элеонора отошла к своей кровати. — Ты совсем запуталась, подруга, давай рассказывай, где ты была, и как рядом с тобой очутился Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро.
— Ну, хорошо, Элеонора. Я решила прогуляться вечером и последить кое за кем, для чего взобралась на дерево в парке. А потом не смогла с него слезть, и мне помог Гарсия, который это заметил.
— Ну-ну, похоже на правду, но ты что-то недоговариваешь. Что-то серьёзное. Впрочем, это уже твоя тайна, и что было дальше? За какое место он тебя спасал?
Несмотря на всё пережитое, Мерседес всё-таки нашла в себе силы покраснеть.
— Мммм! За грудь? Нет, за грудь не посмел бы! За ноги? Ты бы тогда не краснела! За руки? Смешно. Мда, остаётся ещё одна часть твоего тела, очень аппетитная, и в то же время, весьма удобная, чтобы помогать тебе слезать с дерева. Он хватал тебя за ягодицы! Точно! И как? Тебе понравилось?