– И что же?
Она выудила из сумочки зажигалку. Точно такие продают в этих чертовых табачных магазинах. Скоро их тоже прикроют, как он слышал. Она щелкнула и прикурила. Втянула дым, задержала, выпустила, отвернувшись от Райделла.
– Я бы, твою мать, растворилась в воздухе.
Он оглянулся на "Счастливого дракона" и увидел, как Дариус что-то говорит мисс Хвалагосподу Сгиньсатана, контролеру ночных дежурств. У старухи Хвалагосподу было отменное чувство юмора, что, как считал Райделл, и неудивительно — с таким-то именем! Ее родители были членами особо ревностной секты небезызвестных неопуритан Южной Калифорнии и взяли фамилию Сгиньсатана еще до того, как родилась Хвалагосподу. Все дело в том, разъясняла она Райделлу, что никто сейчас толком не знает, что значит "сгинь", так что если она по глупости сообщала свою фамилию, все дружно записывали ее в сатанистки. Поэтому в миру она обходилась фамилией Проуби, принадлежавшей ее папаше еще до того, как он заразился религией.
Тут Дариус сказал что-то смешное, и Хвалагосподу захохотала, откинувшись всем телом. Райделл вздохнул.
Ему хотелось, чтобы сегодня была очередь Дариуса проверять поребрик.
– Слушай, — сказал Райделл, — я же не говорю, что ты не имеешь права здесь стоять. Тротуар — это общественное место. Просто пойми, в компании существует такая политика.
– Я докуриваю эту сигарету, — сказала она, — после чего звоню своему адвокату.
– А нельзя решить проблему попроще?
– Не-а, — широкая, ядовито-синяя, вздутая коллагеном улыбка.
Райделл мельком глянул назад и увидел, что Дариус делает ему какие-то знаки, показывая на Хвалагосподу с телефоном в руке. Он надеялся, что они еще не звонят в ДПЛА. Почему-то он почувствовал, что у девицы действительно есть адвокат, а это совсем бы не понравилось мистеру Парку.
Дариус вышел наружу.
– Это тебя! — крикнул он. — Слышишь, из Токио!
– Прошу прощения, — сказал Райделл и отвернулся.
– Эй! — сказала она.
– Что "эй"? — он снова посмотрел назад.
– А ты симпатяга.
3. В ЗАТРУДНЕНИИ
Лэйни слышит, как его моча булькает, заполняя литровую пластиковую бутылку с наверчивающейся крышкой. Неловко стоять на коленях здесь в темноте, и ему не нравится, как бутылка теплеет в его руке, наполняясь. Он закрывает ее на ощупь и ставит осторожно в дальний угол от изголовья. Утром он отнесет ее, накрыв пиджаком, в мужскую уборную и опорожнит в раковину. Старик знает, что он слишком болен, чтобы выползать и тащиться по коридору каждый раз как приспичит, и у них есть соглашение по этому поводу. Лэйни мочится в пластиковую бутылку и выносит ее, когда может.
Он не знает, почему старик позволяет ему торчать здесь. Он предлагал заплатить, но старик только и знает, что делать свои модели. Он тратит целые сутки, чтоб закончить одну, и они всегда безупречны. И куда они исчезают, когда он их заканчивает? И откуда берутся комплектующие детали?