Она подошла. Люси. Люси Уиллис. Я не помнил ее девичьей фамилии, но прекрасно запомнил ее лицо. Она была среди тех девчонок, что посмеивались надо мной в момент истязательств Майкла. Посмеивалась, когда я лежал на холодном полу со спущенными штанами…
- Кто?… Боже… Боже милостивый…
- Ты узнаешь его?
- Это же… это же Иззи, Майкл! Это же тот самый Иззи Голдмен!
- Представляешь?! Вот уж рождественский сюрприз…
Они стояли и обсуждали меня, как будто меня и вовсе не было рядом. Как будто я был пугалом, над которым все потешались… обсуждали, как будто я вовсе не был человеком.
- Эй, Иззи…
- Да…
- А ты помнишь, как мы подтрунивали тебя?
- Я помню все…
- Эй, малыш Иззи! Спой-ка нам! Спой-ка нам рождественский гимн…
- Перестань, Майкл, - она попыталась остановить его, но как-то неуверенно.
- Да брось… это же весело, верно, малыш Иззи? Это же безумно весело! Давай, спой нам…
- Я не буду петь…
- Что? Будешь… еще как будешь…
- Ты ошибаешься…
- Я никогда не ошибаюсь, малыш Иззи… именно поэтому я здесь, в тепле и уюте, а ты приносишь мне посылки. Это твое место по праву…
- Заткнись…
- Что? Что ты сказал? Кому это ты сказал заткнуться, а, щенок?
- Тебе… я не буду петь… ни для тебя, ни для кого бы то ни было…