Волонтёры Хаоса

Удары сыпались градом, попадали в цель, блокировались или же вовсе пропадали втуне. Хугин дрался молча и яростно.

Сильвер с трудом распознал в его технике некую модифицированную разновидность огрского рукопашного боя, рассчитанную в основном на силовые приёмы. Поскольку Хугин в лучшую сторону отличался от своих неуклюжих сородичей, его техника была гораздо изощрённей. Пару раз киллер едва не угодил в захваты, выбраться из которых было бы весьма затруднительно (не причиняя при этом огру серьёзных повреждений), а также чудом избежал возможности быть переброшенным через голову или конечности великана-людоеда.

Сам Сильвер контратаковал лишь в том случае, когда считал, что это не грозило серьёзными повреждениями здоровью Хугина. Огр же, возможно, даже не подозревал, что танцевал с самой Смертью. Пелена ярости застилала зелёные глаза, кольца болтались в раздувавшихся ноздрях. С другой стороны, великан не мог не догадываться, что его жизнь была вне опасности — Сильвер скорее пропустил бы удар, чем нанёс лишний противнику.

«Неужели, — думал эльф, отражая удары, — тебе так хочется остаться в этой зловонной клоаке? Или просто не терпится сожрать настоятеля?..» Как бы там ни было, киллер собирался в точности выполнить условия договора. Он победит в этой схватке.

Огр вновь отступил, из широкой груди вырывалось хриплое дыхание. На этот раз раунд — третий по счёту, — окончился бесспорной ничьей.

Заметив, что сорочка разодрана в нескольких местах, Хугин сорвал её с себя, оставшись лишь в домотканых штанах. От крепкого торса, сплетением мышц напоминающего всё тот же кряжистый дуб, в морозный воздух валил пар. Хугин нагнулся и, набрав пригоршни чистого снега, стёр с лица кровь. На спине огра при этом обнаружилась огромная, во всю ширину, татуировка — драконы, языки пламени, обнажённые клинки и колючая проволока, сплетённые в клубок.

Сильвер тем временем сосредоточился на дыхании, ритм которого показался ему немного учащённым. Неожиданно взгляд его наткнулся на двух субъектов, выделявшихся из строя прочих монахов, словно яркие цветы среди невзрачных сорняков. Киллер не любил цветы. И уж тем более он всем сердцем ненавидел своих светлых собратьев.

Эльфы — мужчина и женщина — стояли, взявшись за руки. Оба были красивы стандартной эльфийской красотой и будто бы светились изнутри невидимым светом. Оба, поймав взгляд тёмного собрата, быстро отвернулись, словно боялись запачкаться или заразиться какой-то болезнью. Конечно, они поняли, с кем пришлось схлестнуться Хугину. Но раз уж эльфы решили облачить стройные тела в серые хламиды, стало быть, внешний мир навсегда прекратил для них своё существование.

Содрогнувшись от ненависти, Сильвер отвернулся.

Компаньоны же успели образовать некий филиал его личного фэн-клуба. Каждый счёл своим личным долгом кивнуть, ободряюще улыбнуться или же подмигнуть тёмному эльфу.

Сильвер вновь отвернулся, обнаружив на этот раз отца-настоятеля. Огонёк надежды в глазках толстяка разгорался всё ярче. Тёмный эльф даже усомнился в первоначальном прогнозе. Если Хугин уедет, хитрой крысе, быть может, всё-таки удастся сохранить собственную шкурку. Возможно, даже остаться у власти. Требовалось-то совсем немного — лапша, свисающая с ушей доверчивых монахов, тёплый блеск золота и много, много обещаний. Всё, как обычно.

Стиснув кулаки, Хугин упрямо наклонил голову и крадучись направился к тёмному эльфу.

Сильвер усмехнулся. Неужели этому здоровяку так ничего и не ясно?

— Не вижу смысла продолжать этот бой, — сказал он. — Неужели ты мазохист? К чему тебе лишняя пара синяков?

Хугин ответил коротким выпадом. Когда Сильвер уклонился, в его голову пушечным ядром устремился правый кулак. Эльф, покачнувшись, с трудом блокировал удар, но в следующее мгновение пришлось уклоняться уже от великанской ноги. «Пора с ним кончать, — пронеслось в голове. — Представление слишком затянулось». Когда тяжёлый ботинок со свистом пронёсся мимо, Сильвер рванулся в открывшуюся брешь. Кулак повстречался к брюшным прессом великана, сравнимым по твёрдости с гранитной плитой. Огр, подавившись застрявшим в горле воздухом, шагнул назад. Кулак тёмного эльфа, продолжая движение, врезался в квадратный подбородок. Сильвер тщательно отмерил усилие, как повар — острые специи.

Клыки Хугина разочарованно лязгнули, а глаза удивлённо-разочарованно поглядели на Сильвера, будто бы спрашивая: «Что, неужели так скоро?..» В следующую секунду глаза великана закрылись, и тяжёлое тело рухнуло на утоптанный снег.

Вековечный дуб, как и следовало ожидать, оказался бессилен против автоматической пилы из нержавеющей стали.

Сильвер отряхнул руки. Дело сделано. Он чувствовал удовлетворение, невзирая на очевидную специфику поединка. Обычно он преследовал цель отнять чью-либо жизнь, нежели сохранить оную, рискуя при этом собственной шкурой.

Со стороны зрителей донеслись жидкие аплодисменты. Большинство монахов стояли с довольно кислыми минами, бросая в сторону счастливчиков косые взгляды. Теперь им предстояло наскрести такое количество драгоценной провизии, которое троекратно покрыло бы встречную ставку. Каждая революция, независимо от территории, отражалась на кошельках большинства населения самым неблагоприятным образом.

Компаньоны вышли из строя зрителей и направились к тёмному эльфу. Сильвер накинул на плечи куртку, поданную Долтуром. Оборвав поток комплиментов, киллер задумался, глядя на огра.