Волонтёры Хаоса

— Вам сюда нельзя, господин, — сказал один.

— Почему? — удивился эльф.

— Это женское общежитие, — пояснил второй. — Мужчинам вход воспрещён.

Сильвер нахмурился. Он мог бы собственноручно убрать эту парочку с дороги, даже не запыхавшись, но это привело бы к непредсказуемым последствиям.

— Нас пригласили. — Киллер ткнул пальцем в Хугина. — Вот он — отец Эйниты Хейган.

— Он?! — Студенты выпучили глаза. — Он ведь… огр!

— Хотите сказать, — тёмный эльф прищурился, — поэтому он не может испытывать отцовские чувства?

Тут Ксуру приспичило закурить, после чего он потушил спичку голыми пальцами.

Студенты сглотнули.

— Полагаю, может, — медленно ответил один. — Проходите.

— Мои соболезнования, — сказал второй. — Эйнита уже не жилец, только сама этого не понимает.

Сильвер лишь хмыкнул. Сам он никогда не разбрасывался подобными фразами. Отрезал языки — это было.

Тем не менее фраза студента дала ответ на один из вопросов: поединок завершался чьей-либо смертью. Не оставлял сомнений также характер поединка: вряд ли колдуны станут мутузить друг друга в спортзале.

Проходя мимо списка жильцов, киллер бегло проглядел имена, обнаружив, что Эйнита занимала сорок вторую комнату на втором этаже.

По обе стороны коридора уходили ряды одинаковых чёрных дверей. На сей раз, поколебавшись, тёмный эльф постучал и по привычке отступил к косяку (мало ли что могло взбрести в голову неофитке, загнанной в угол).

Дверь открыли далеко не сразу. Когда это произошло, на пороге стояла молодая человеческая самка — лет двадцати пяти, не старше. Густые золотистые волосы обрамляли овальное лицо, которое вполне можно было назвать красивым, если бы не густая россыпь веснушек, вздёрнутый носик и резко очерченные скулы. Росту девушка была ниже среднего, киллер был выше её на голову. Чёрный брючный костюмчик ладно сидел на худощавой стройной фигурке.

Сильвер видел таких тысячи. На улицах Торментора он, конечно, прошёл бы мимо, позабыв о ней через секунду. У Судьбы, несомненно, есть чувство юмора. Эльфу пришлось бы задействовать собственное обаяние на полную катушку, окажись Эйнита неимоверной уродиной. Но то, что он видел, оказалось далеко не худшим вариантом.

Впрочем, Сильвер не собирался с ней спать.

Даже если бы она сама попросила.

Приглядевшись, киллер понял, что девушку одолевала жуткая депрессия. Из красных опухших глаз изливалась горькая усталость; лицо было заметно бледнее, чем у большинства самок этого возраста.