Некондиционный

Мы стояли в переулке – точно таком же, как тот, в котором спустились под землю – тёмном, замусоренном, изрисованном.

- За мной, – бессмертный стучал зубами, его дреды вмиг покрылись инеем. - Куда ж ещё?..

Даже несмотря на то, что мы отдалились от района изначального пребывания, пейзаж вокруг не изменился. Окраины – везде окраины.

Мы поплелись следом за Глазастиком, что громко клацал зубами и, пытаясь согреться, сжимался в комок, дабы не потерять тепло.

- Короче, парни, у меня есть предложение пробежаться, – сказал он наконец. - Иначе совсем околеем. Давайте за мной!

Несмотря на гудящие после нескольких часов ходьбы ноги, мы с удовольствием перешли на бег и вскоре согрелись. В горле начало саднить, дышать было больно. Я понимал, что вскоре эта пробежка обернётся бронхитом или ещё каким-нибудь респираторным заболеванием, но на это было наплевать.

Бежать пришлось не очень долго.

- Стоп, – остановился Глазастик. - Мы пришли.

Заброшенные апартаменты, подготовленные к сносу из-за ветхости. Супер. Отличный выбор для замёрзших и промокших, Рутланд.

Мы спустились в подвал, возле дверей которого стоял полузнакомый нам неприметный мужичок, кутавшийся в серое шерстяное одеяло. Он кивнул нам, узнав, и мы прошли внутрь, заметив, что из-под краешка одеяла виднеется ствол «Осады».

В подвале было тепло – по крайней мере, явно теплей, чем снаружи. Люди стояли возле железных бочек, в которых был разведён огонь из всего, что попалось под руку – старая мебель, дверные косяки, обои, бумага. Если не присматриваться – обыкновенные бродяги. Чёрт, да мы и были бродягами сейчас. Грязными, вонючими, замёрзшими, не имевшими никакого пристанища.

- Неужели это все, кто?.. – спросил Глазастик вполголоса, и только сейчас я обратил внимание, что людей и правда было слишком мало. Человек тридцать, из которых почти половина – SWAT.

- Расслабься, всё нормально, – сказал Азимов, заметив мой шокированный вид. - Такое повторялось уже несколько раз. Организация расширяется, людей становится слишком много, нас находят. Кто-то вырывается, но большинство всё-таки гибнет. Главное, что костяк организации спасён.

Циничное высказывание Азимова меня почему-то не успокоило, наоборот, заставило почувствовать себя расходным материалом, выжившим благодаря тому, что кто-то погиб. Учитывая соотношение живых и мёртвых, это было минимум пять человек. Впрочем, к чёрту нытьё и жалобы. Я жив, и это уже хорошо. Ещё час назад я трясся, всматриваясь в туннельные тени, и боялся увидеть до ужаса позитивные смайлики на металлических лицах. Зато теперь будущее вновь наполнено чарующими перспективами, воздух сладок, и, кто знает, может быть, я смогу выдрать чёртов чип у себя из шеи и уйти из организации Рутланда по-английски.

Кто-то буквально на коленке организовал кухню, и в подвале запахло соевым концентратом. Не сказать, что приятно, но после нескольких часов без еды даже эта вонь, неумело маскируемая ароматизаторами, казалась божественной.

- Если хотите есть, можете идти, – сказал Азимов. - А я пока найду Рутланда и доложу, что мы прибыли.

Мы охотно повиновались и, отстояв небольшую очередь, получили неглубокую одноразовую тарелку с густым коричневым варевом, напоминавшим то ли слишком густой суп, то ли слишком жидкое желе.

- Чая нет, могу только кипятка налить, – предложил повар – толстый мужик в грязном фартуке, отзывавшийся на кличку Шеф-Шеф.

- Да, спасибо, – кивнул я.

Горячее питьё никому не помешает, особенно после прогулки по морозу.