Некондиционный

Скучно. Телевизора тут нет, даже самого старого, а в Сеть нам, само собой, соваться не стоит.

- А ты как попал к Рутланду? – спросил я, устраиваясь поудобнее на скрипучей кровати, знававшей секреты многих влюблённых парочек и беглых преступников.

- Можно сказать, что я идейный. Сам к нему пришел.

- Вот как? – я испугался, но постарался это скрыть. Ах, как хорошо, что я не предложил ему убрать Рутланда…

- Да, я сам к нему пришёл. В принципе, как и все остальные. Рут никого не ищет. Люди, которые от чего-то бегут, попадают в его организацию, как в капкан. Вот, например, Балу. Бывший патрульный, участник бунта полицейских. Отсидел в тюрьме, был списан со службы. Попытался начать новую жизнь, устроился на завод электроники, но ни черта не получилось. Узнал, что директор завода очень любит маленьких девочек. А у Балу, насколько ты помнишь, на педофилов бзик, вот он и не смог удержаться, начистил боссу морду прямо в кабинете. Убил охранника, подался в бега. Хотел уехать из города, но не смог – зажали. И тогда он вызвал на помощь Рутланда. Тот не отказал, взял его к себе на службу в обмен на спасение. И такой сценарий тут почти у всех, - бессмертный подался вперёд, сверкая стеклянными глазами. - У тебя, насколько я знаю, тоже. Неприятности, спасение, служба у Рутланда, гибель. Пока что система сбоев не давала.

- Занятно. А Рутланд говорил, что у него большинство – идейные, – с каждым сказанным словом я лишь укреплялся в мысли, что Рутланда надо убрать. Либо его жизнь, либо моя. Третьего не дано.

- Ну разумеется, – хохотнул Глазастик. - Попробуй не быть идейным, когда в шее – глушилка, которая может убить в любую секунду.

- И у тебя?

- И у меня, – кивнул напарник. - И даже у Рутланда. Это обычная мера предосторожности. Хотя бы на случай, если меня или Моргана сцапают копы. Им ведь даже допрашивать не нужно будет – прочешут мозги вдоль и поперёк, выдернут нужные файлы, и...

- Знаю, – отмахнулся я от Глазастика. - Но ты всё ещё не рассказал о том, как появился у Рутланда.

- Прибился, когда Организация, - он произнёс это слово именно так – с большой буквы, пафосно и значительно, - только-только создавалась. Нейрокорп испортила мне жизнь, и я хотел сделать то же самое в ответ.

- Испортила?..

- Да. Во-первых, они отобрали у меня прошлое. Я мечтал работать имплантологом, но после эксперимента оказался на улице. А во-вторых, они отобрали у меня будущее.

- Каким образом? Ты же бессмертен, – фраза была чрезвычайно интересной.

- Видишь ли, - ответил Глазастик, как-то виновато разводя руками, - я уже говорил, что люблю улучшать себя и фанатею от имплантатов. А в результате экспериментов Нейрокорп я, хоть и бессмертен, но апгрейдить себя уже не могу. Не те разъёмы, большинство имплантатов – только прототипы, существующие в единственном экземпляре и не стыкующиеся с современными моделями. Так что я – тупиковая ветвь эволюции. Живой музейный экспонат. Люди уйдут далеко вперёд, станут подобны богам, а я так и останусь… Таким.

- Ну так жил бы и радовался. Хотя бы сейчас, – проблема Глазастика не казалась мне такой уж глобальной. - Нашёл бы работу, развлекался, как все нормальные люди…

- Собственно, я этим и занимался. Все пятьдесят лет с того момента, как меня выкинули. Да, развлекаться здорово, но в конце концов всё приедается. И девочки, и мальчики, и девочки с сюрпризами, если ты понимаешь, о чём я, и музыка, и даже твой любимый алкоголь.

- Хобби? Путешествия? – я зачем-то пытался искать логические прорехи в словах Глазастика. Скорей всего, просто по привычке. Ну не мог я представить себе, как человек в здравом уме и без всякого принуждения может прийти к Рутланду и сказать: «Хочу бороться против самой могущественной корпорации в мире». На первый взгляд это выглядело полнейшим идиотизмом. Точно так же, как и на второй.

- Слушай, давай ты не будешь подбирать мне занятия, окей? – Глазастик утомлённо вздохнул. - Ты не знаешь, как это – пахать на нелюбимой работе и знать, что работа мечты для тебя недоступна. На целую вечность. Ты не знаешь, как это – каждый день просыпаться и задавать себе вопрос: «Для чего ещё один безрадостный день?» Для чего вообще всё это выживание, вся грязь и мусор, выходные в клубах, драки и зарабатывание денег, утекающих как песок сквозь пальцы? У обычного человека есть границы. Цикл жизни имеет логическое завершение. А у меня его не будет. И поэтому теряется весь смысл в каждодневном повторении этого самого цикла.

- То есть, ты пошёл к Рутланду, чтобы твоя жизнь обрела смысл? – эта мысль в словах Глазастика просматривалась достаточно ясно.