– Никого, – сказал он вдруг, переводя взгляд с Бобби на Джекки. – Где Богус и Шарки? Где официантки?
– Кто такие Богус и Шарки? – спросил Бобби.
– Бармены. Мне это не нравится. – Встав со стула, он подошел к двери и осторожно отодвинул краешек шторы. – Что, черт побери, тут делают эти недоноски? Эй, Счет, это, пожалуй, по твоей части! Подойди сюда…
Бобби встал, исполненный самых дурных предчувствий – ему вовсе не хотелось рассказывать Джекки и Джаммеру, как он дал увидеть себя Леону, поскольку не хотел выглядеть вильсоном, – и подошел к владельцу клуба.
– Давай. Глянь-ка. Только чтобы тебя не увидели. Они так усиленно делают вид, что не наблюдают за нами, аж запах чувствуется.
Бобби подвинул штору, стараясь не раздвигать щелку больше чем на сантиметр, и выглянул наружу. Пеструю толпу покупателей, такое ощущение, почти полностью сменили готики с черными гребнями, в шипованной коже, и – это его просто ошеломило – примерно столько же золотоволосых фоннатов. Фоннаты были облачены в хлопковые одежды модного на этой неделе в Синдзюку оттенка и белые мокасины с золотыми пряжками.
– Не знаю, – Бобби ошеломленно поглядел на Джаммера, – но они не должны быть вместе, фоннаты и готики, понимаешь? Они естественные враги, это у них вроде как в генах… – Он выглянул еще раз. – Черт побери, да их тут под сотню.
Джаммер глубоко засунул руки в карманы черных брюк.
– Ты знаешь кого-нибудь из этих парней?
– Готиков, болтаю с ними иногда. Правда, их трудно отличить одного от другого. Что до фоннатов, то эти просто давят все вокруг, что не они. Вот этим они в основном и занимаются. Хотя… меня только что порезали долики, а у доликов с готиками вроде же перемирие, так что кто знает?
Джаммер вздохнул:
– Ясно. Думаю, тебе не хочется выйти туда, спросить кого-нибудь, что они тут, по их мнению, затевают?
– Нет, – серьезно ответил Бобби, – не хочется.
– Гм. – Джаммер поглядел на Бобби, явно что-то просчитывая. И это Бобби определенно не понравилось.
С высокого черного потолка упал какой-то маленький предмет, громко звякнув об один из круглых столов. Предмет подпрыгнул, ударился о ковер и, прокатившись с метр, остановился между новых ботинок Бобби. Бобби машинально за ним нагнулся, поднял. Это оказался старомодный болт с крестообразной прорезью в шляпке. Резьба проржавела, на шляпке – сгусток тускло-черной масляной краски. Бобби поднял глаза, когда второй такой же болт ударился о стол, а потом краем глаза уловил пугающе стремительное движение Джаммера, метнувшегося через стойку бара возле универсального кредитного модуля. Джаммер исчез, вслед за этим послышался слабый звук чего-то рвущегося – липучка, – и Бобби понял, что Джаммер уже сжимает в руке массивный пистолет, который он видел там несколько часов назад. Бобби огляделся по сторонам, но Джекки нигде не было видно.
На огнеупорную пластмассу стола хлопнулся третий болт.
Бобби в растерянности помедлил, но потом последовал примеру Джекки и, двигаясь как можно тише, убрался из виду. Пригнувшись за одной из деревянных ширм, он смотрел, как падает четвертый болт, за которым последовал изящный каскад тонкой черной пыли. Раздался скрежет, и внезапно в потолке исчез стальной квадрат, втянувшись в какую-то трубу. Бобби быстро глянул в сторону бара, как раз вовремя, чтобы увидеть, как нацелился вверх толстый дульный тормоз на стволе Джаммеровой пушки…
Теперь из отверстия свесилась пара худых коричневых ног, а за ними – испачканный пылью подол серого балахона.
– Стой! – крикнул Бобби. – Это Бовуар!
– А то как же, он самый, – отозвался голос сверху, густой и гулкий, усиленный эхом из трубы. – Уберите у меня из-под ног этот чертов стол.