– Переверни модуль.
– Что?
– Посмотри на задней крышке. Там есть бороздка в форме полумесяца. Вставь в нее ноготь большого пальца и поверни…
Открылся крохотный лючок. Микропереключатели.
– Переставь «А/В» на «В». Воспользуйся чем-нибудь тонким и острым, но только не шариком.
– Что?
– Не шариковой ручкой. Чернила и пыль забивают схемы. Зубочистка подошла бы идеально. Тогда модуль включится на запись, активируемую голосом.
– А потом?
– Спрячь модуль внизу. А завтра прослушаем, что записалось…
6
Утренний свет
Слик провел ночь на куске промятого темперлона под верстаком в цеху Фабрики, завернувшись в шуршащий лист упаковки. От пузырчатого пластика воняло свободными мономерами. Слику снились Малыш Африка и его тачка, причем во сне эти двое сливались, и зубы во рту у Малыша превращались в блестящие хромированные черепушки.
Он проснулся от резкого ветра, заносящего первый зимний снежок в пустые проемы фабричных окон.
Слик лежал и думал о циркульной пиле для Судьи: почему всякий раз, когда требуется разрезать что-то плотнее фанеры, запястье норовит выйти из строя? Первоначально он планировал оснастить руку пятью самостоятельными пальцами на шарнирах. Каждый из пальцев должен был оканчиваться миниатюрной электропилой, но эта концепция отпала по целому ряду причин. Электричество… ну как-то не удовлетворяло, было недостаточно физическим, что ли. Другое дело – воздух, большие резервуары сжатого воздуха или внутреннее сгорание, если удастся подобрать запчасти. Впрочем, если копаться достаточно долго, на Собачьей Пустоши можно отыскать детали практически ко всему, а не отыщешь – так под рукой с полдюжины городов джерсийского Ржавого Пояса с целыми акрами мертвых механизмов – собирай сколько хочешь.
Он выполз из-под верстака, за ним, как мантия, потянулось прозрачное пузырчатое одеяло. Слик вспомнил о мужике на носилках, который теперь лежал в его комнате, и о спавшей в его, Сликовой, кровати Черри. У нее-то, наверное, не затекла шея. Поморщившись, Слик потянулся.
Скоро вернется Джентри. Придется как-то с ним объясняться – и это притом, что Джентри терпеть не может, когда рядом люди.
В закутке, служившем на Фабрике кухней, Пташка варил кофе. Пол здесь был выложен коробящимися полосами пластмассовой плитки, и вдоль стены шел ряд тусклых стальных раковин. Под порывами ветра брезент в окне то надувался, то опадал, пропуская молочный свет, отчего комната казалась еще холоднее.
– Как у нас с водой? – спросил Слик, входя на кухню.
В обязанности Пташки входило проверять по утрам резервуары на крыше, вылавливать из них листья, а то и дохлых ворон. Потом он шел осматривать сифоны на фильтрах, впускал галлонов десять свежей воды, если вода подходила к концу. На фильтровку и подачу этих десяти галлонов по системе многочисленных труб до резервуара коллектора уходила большая часть дня. Оттого что Пташка покорно занимался всем этим, Джентри его и терпел. Впрочем, крайняя пугливость парнишки была тоже плюсом. Пташка неплохо овладел искусством становиться совершенно невидимым, когда это касалось Джентри.
– Под завязку, – ответил Пташка.