– Энджи, – повторила Мона, указывая на экран.
– Ага, – протянул тот, – она торчала на какой-то дизайнерской дури, но решила соскочить, поэтому поехала в Южную Америку или еще куда-то заплатить пару лимонов, чтобы ее почистили.
– Да не может она торчать!
Бармен равнодушно поглядел на нее:
– Тем не менее.
– Да с чего бы ей даже начинать? Я хочу сказать, она ведь Энджи, так?
– Профзаболевание.
– Но поглядите на нее, – запротестовала Мона, – она так хорошо выглядит…
Но Энджи уже исчезла, ее сменил чернокожий теннисист.
– Так ты думала, это она? Это – говорящая голова.
– Голова?
– Что-то вроде куклы, – сказал голос позади нее; Мона, резко обернувшись, увидела встрепанные песочные вихры и ленивую белозубую усмешку. – Кукла, – человек поднял руку со сложенной фигой, – как в мультике, понимаешь?
Она услышала, как бармен кинул на стойку сдачу и перешел к следующему клиенту. Белая усмешка стала шире.
– Так что ей нет нужды записывать весь материал самой, верно?
Мона улыбнулась в ответ. Симпатичный, умные глаза и заговорщицкое «привет» вспыхнули для нее именно тем сигналом, который ей и хотелось прочесть. Не лох, не пиджак. Легкий малый, как раз такой, какой мог бы ей сегодня понравиться, – и что-то бесшабашно веселое в рисунке губ, так странно сочетающееся с умными, насмешливыми глазами.
– Майкл.
– А?
– Мое имя Майкл.
– О, Мона. Меня зовут Мона.
– Откуда ты, Мона?