Граф Ноль. Мона Лиза овердрайв

22
18
20
22
24
26
28
30

Вернувшись, она увидела, что женщина отволокла Прайора в соседнюю комнату и пытается поднять его на ноги. Мона разглядела, что Прайор в носках и без ботинок, как будто собирался соснуть. На голубой рубашке темнели пятна крови, и лицо было сплошь в синяках.

Если Мона что и испытывала, когда наступал приход, так это чистое и невинное любопытство.

– Что вы делаете?

– Думаю, придется его разбудить, – сказала женщина так, как говорят в подземке о заспавшемся пассажире, который вот-вот пропустит свою остановку.

Мона прошла за ней в рабочую комнату Джеральда, где все было белым и по-больничному чистым. Она молча смотрела, как женщина взгромоздила Прайора в кресло наподобие парикмахерского – со всякими рычагами, кнопками и прочими причиндалами. Похоже, дело не в том, что она такая сильная, подумалось Моне, просто она знает, как и куда двигать свой вес. Голова Прайора свесилась на сторону, когда женщина закрепила его поперек груди черным ремнем. Мона начала было уже испытывать к нему жалость, но тут вспомнила Эдди.

– Что это?

Женщина наполняла белый пластиковый сосуд водой из хромированного крана.

Мона все пыталась это произнести, чувствуя, как под действием магика сердце норовит выскочить из груди. «Он убил Эдди», – пыталась сказать она, но ничего не выходило. Но потом, наверное, что-то получилось, поскольку женщина ответила:

– Ну, с него станется… если ему позволить.

Она выплеснула воду на Прайора – в лицо и по всей рубашке. Глаза его распахнулись; белок левого был целиком красным. Щелчок, между металлическими зубцами шокера проскочили белые искры, когда женщина поднесла их к мокрой рубашке. Прайор заорал.

Джеральду пришлось опуститься на четвереньки, чтобы извлечь Мону из-под койки. Руки у него были мягкие и прохладные. Мона никак не могла вспомнить, как она там оказалась, но сейчас кругом все было тихо.

– Ты пойдешь с Молли, Мона, – сказал Джеральд; он был в сером пальто и черных очках.

Ее начало трясти.

– Думаю, стоит дать тебе что-нибудь от нервов.

Мона вырвалась и отпрянула:

– Нет! Не прикасайся ко мне, черт тебя побери!

– Оставь ее, Джеральд, – сказала от двери женщина. – Тебе пора уходить.

– По-моему, ты сама не знаешь, во что ввязалась, – ответил врач, – но все равно – удачи.

– Спасибо. Будешь скучать по этому месту?

– Едва ли. Я все равно собирался уйти на покой.