– Моя смена в пять, – сказал он. – Лучше пройдем в подсобку.
Элис подняла откидную панель, и Биван, быстро глянув через плечо, махнул Кумико ладонью-лопатой, чтобы проходила за стойку. Узкий коридорчик вел в тесное помещение за баром. Неровные кирпичные стены подсобки покрывал толстый слой грязно-зеленой краски. Биван остановился возле помятой стальной корзины с махровыми полотенцами, от которых воняло пивом.
– Если это какая-то подстава, девочка, ты об этом сильно пожалеешь, – процедил он. – Скажи мне, на что тебе сдался этот Тик?
– Салли в опасности. Мне нужно найти Тика. Я должна ему кое-что рассказать.
– Черт побери, – буркнул бармен. – Поставь себя на мое место…
Колин сморщил нос, посмотрев на сырые полотенца в корзине.
– Да? – спросила Кумико.
– Если ты наркополицай, а я отправлю тебя искать этого Тика, при условии, что я его знаю, а он как-нибудь отоврется, то он мне никакого житья не даст, так? А если нет, то есть еще эта Салли, тогда, промолчав, я огребу от нее, понимаешь?
Кумико кивнула:
– Между молотом и наковальней.
Эту идиому однажды употребила Салли, и Кумико находила ее очень поэтичной.
– Вот именно, – отозвался Биван, как-то странно посмотрев на девочку.
Он запустил руку в редеющие рыжеватые волосы.
– И все же ты мне поможешь, – услышала она свой голос, чувствуя, как со щелчком встает на место холодная маска матери. – Скажи мне, где найти Тика.
Бармен поежился, хотя в подсобке было тепло, даже слишком. К запаху пива примешивался едкий дух дезинфекции.
– Ты знаешь Лондон?
Колин подмигнул.
– Я найду дорогу, – ответила девочка.
– Биван, – окликнула Элис, высовываясь из-за угла, – легавые!
– Полиция, – перевел Колин.