– Я уйду, – ответил Лэн, – но уйду не один. Люди! Братья! – обратился он к горожанам. – Вы не задумывались над тем, что наша жизнь в том виде, в каком мы существуем, бессмысленна? Нас преследует голод. Дома наши рушатся, погребая под собой наших братьев и сестер, родителей и детей. Нас становится все меньше и меньше. Мы вымираем. Наступит день, когда последний оставшийся в живых человек оглянется и поймет, что он – последний. Последний человек в Городе. Последний человек на Земле. Подумайте об этом.
– Ну и черт с ней! – воскликнул кто-то. – Кому она нужна, такая жизнь!
– Нам она нужна. Нам. Детям нашим и внукам. Родившимся и тем, кто еще родится.
– Куда ты гнешь? – прервал его Севр. – Выкладывай начистоту. Никак хочешь нас к чаркам своим увести. Да он предатель! – обернулся Севр к окружающим. – Он хочет всех нас скормить чаркам. За это они дали ему оружие, еду и одежду. Не верьте ему. Он, чтобы выслужиться, готов всех нас под корень извести.
– Чарки, между прочим, – устало вздохнул Лэн, – такие же люди, как и мы. Только живут они в Океане. И они намного лучше нас. Они не убивают друг друга. Наоборот, они пытаются помочь выжить нам. Тем, кто живет на суше. А выжили они потому, что ушли жить в другое место. Я предлагаю вам тоже уйти из Города. Чтобы выжить.
– Куда? В Океан? – не унимался Севр.
– Нет. В Лес.
– В Лес? – зашевелились до сих пор молчавшие отцы Семей. – Но в Лесу нельзя жить. Это табу. Да и Леса на всех не хватит. После того, как Океан захватил Каньон, Леса мало осталось. Как там всех расселить? Где жить?
– Тот Лес, что вы знаете, – терпеливо стал разъяснять Лэн, – это всего лишь малая толика основного. Каньон уходит далеко-далеко. И там, дальше, Леса много. Хватит на всех и еще останется с избытком. Здесь мы стараемся беречь, не трогать оттого, что он мал. Там же он большой, такой огромный, что даже не заметит нас. Кстати, там живет много различных существ, и они не мешают Лесу. Не помешаем и мы, если будем жить с ним в ладу.
– Люди, не слушайте его! – крикнул опять Севр. – Он вас погубит. Мы испокон веков жили в Городе. Все, кто уходил, погибали. Погибнем и мы, если уйдем из Города. Нет, мы останемся здесь, – обратился он к Лэну. – Здесь наш дом. А ты уходи, иначе… – он вскинул копье.
Лэн не зевал. В следующее мгновение дуло автомата, завораживающе покачиваясь, уставилось на Севра. Потекли томительные секунды, в течение которых противники медлили пустить в ход оружие. Наконец Лэн опустил автомат.
– Я пришел сюда не за тем, чтобы убивать, – процедил он. – Я пришел, чтобы позвать вас в новую жизнь. Кто не хочет, тот пусть уходит. Кто интересуется моим предложением, – оставайтесь, поговорим.
Севр, сплюнув, опустил копье, зыркнул злым взглядом по толпе, рявкнул «пошли отсюда!» и пошел прочь. За ним, нехотя последовало несколько человек. Но далеко им уйти не удалось. Взбешенный тем, что большинство осталось, и, чувствуя, как ускользает с появлением этого недобитого выскочки Воклота власть из его рук, Севр шел, не глядя под ноги. Черная плешь, безуспешно глодавшая ночью металлические траки и почуявшая скопление пищи, оказалась на его пути. Исход был предрешен. Люди, увидев медленно погружающегося в землю Севра, оскалившегося в последней улыбке, бросились врассыпную. Одни прыгали на завалы, другие, забыв о былом страхе, карабкались на танкетку.
Лэн, сжав в руках автомат, следил, чертыхаясь, за плешью. Не вовремя она появилась. Сорвала переговоры.
Покончив с Севром, плешь двинулась к машине. Сидевшие на машине завопили. Двое или трое спрыгнули и помчались к завалам. Плешь, не обратив на них внимания, подобралась к танкетке. От вида шевелящейся почвы у Лэна зашевелились волосы на голове. Сейчас бы панер! Но Риит не доверила его Лэну. Забрала с собой. Хотя у него есть автомат. Возможно, он не хуже панера. Пересилив страх, Лэн поднял автомат. От грохота у всех заложило уши. Фонтанчики пыли взвивались в тех местах, куда попадали пули, вместе с пылью летели черные ошметки. Земля заходила ходуном. Плешь стала уходить. Злые пули нагоняли и впивались в ее беззащитное тело, вырывая куски плоти и причиняя неведомую ранее боль.
Неожиданно начавшись, грохот также внезапно кончился. В слепой ярости Лэн продолжал нажимать на гашетку, но автомат молчал. Опустел магазин. Радостные крики привели его в чувство. Вокруг бесновалась толпа, размахивая руками и улюлюкая. Плешь отступила!
Возможно, схватка с плешью сыграла решающую роль. Рухнула незримая стена отчуждения, отделявшая Лэна от земляков. Горожане обступили его. Завязался оживленный разговор. Вездесущая детвора, появившаяся откуда-то, облепила танкетку. Из развалин появлялись все новые и новые люди и присоединялись к ним.
Не один день ушел на сборы и подготовку к переселению. Лэн метался от Дома к Дому, от Семьи к Семье, терпеливо разъяснял, агитировал недоверчивых. Не все соглашались покинуть Город. Севры так те не только отказались напрямую, но угрозами и насилием принуждали другие Семьи к отказу. Не выдержав, Лэн еще раз применил свою пушку и снес ракетой полдома Севров. Те были вынуждены отказаться от методов шантажа и угроз и не препятствовать желающим отправиться с Лэном. Севров с их агрессивностью Лэн принуждать не стал. Лишние хлопоты на новом месте ему были ни к чему.
Наконец наступил тот день, когда из развалин Города выплеснулся живой поток и двинулся через голую выжженную степь. Впереди ехал на своей машине Лэн, очищая автоматными очередями дорогу от ненасытных плешей. Сзади к танкетке были прицеплены наспех сколоченные волокуши, нагруженные вещами горожан. За машиной следовали с котомками за плечами люди. Женщины вели за руку детей. Пастухи гнали стада овец и коз. Навсегда покинув Город, человеческий поток змейкой уходил к горизонту.
К вечеру сделали привал на краю Каньона. Лэн стоял на вершине склона, вслушиваясь в веселые крики, раздававшиеся в Лесу, еще маленькому в этой части Каньона. Полыхали первые костры, доносились запахи готовящейся на огне пищи. Горожане впервые забыли об экономии дерева. Что-то случилось с ними. За всю свою жизнь в Городе Лэн не помнил такой оживленности и жизнерадостности.
ebooksa