– Погоди! – скомандовал он ассистентке. – Я боюсь того, что ты можешь с ним сделать.
Он взял ее за руку.
– Успокойся, – сказал он ей. И Вику: – Можем тут поговорить.
– Думаю, что это вполне возможно, – ответил Вик Серотонин.
– В этом баре, если хочешь, – предложил детектив, – или прямо тут, на тротуаре. Можем поговорить.
– Сядь в машину, – умоляюще попросил он ассистентку. – Успокойся. Ну правда, все ведь в порядке. Ты можешь себе это позволить, Вик нам проблем не создаст. Вик, ну скажи ей, что ты не создашь нам проблем!
Вик улыбнулся.
– Ты со мной в безопасности, – сказал он ассистентке.
– Вик, ты ей – плюнуть и растереть. Веди себя смирно! Ты бы видел, какие у нее рефлексы после перекройки.
– Ага, я впечатлен.
Женщина дернула уголком рта и отступила за водительскую дверцу.
– Вы, молодежь, как бойцовые псы, чесслово, – посетовал ей вслед Эшманн. – И как вы вообще до тридцати доживаете? – Он положил руку Вику на плечи. – Я знаю, Вик, я старею. Мне этой ночью снилась мандала. Простая, очень простая. Всего четыре-пять концентрических кругов, но взгляда не отвести. Они были серебристые.
– Очень интересно, – отозвался Вик.
У Эшманна сделался обиженный вид.
– Вик, ну ты бы меня послушал. Мандала – это знак, что человек меняется к лучшему. Принимает верное решение перейти из одной комнаты своего бытия в другую.
– Что, правда?
– Правда. Я доволен собственным продвижением. Может, я выйду на пенсию счастливым.
Серотонин поднял к свету бутылку «Блэк Харт».
– Я, наверное, тоже должен быть собой доволен, – сказал он. – Достигая дна каждой такой бутылки, я тоже что-нибудь в этом роде вижу.
Эшманн коротко рассмеялся.