Старый блокнот в кожаном переплете.
– Господи!.. – выдохнул Вик Серотонин.
Он как раз потянулся за дневником, когда в комнате старика наверху что-то гулко бухнуло. Вик непроизвольно глянул на потолок, и Эдит, воспользовавшись этим, шустро выдернула у него блокнот. Их взгляды встретились.
– Эмиль не спит, Вик, – сказала она. – Ты бы пошел глянул, нужна ли ему помощь.
– Я с тобой хочу об этом поговорить, – ткнул он пальцем через плечо и покинул комнату.
Эдит смотрела ему вслед. Он всегда заботился о старике. Как и об Эдит, в чьем сознании продолжала играть для переполненных залов Девчонка с Аккордеоном, с макияжем на личике, заЗипированном для идеального сходства с Ширли Темпл; один инструмент за другим, все крупней и дороже, все больше хромированных накладок и дерева дорогих японских пород, год за годом, пока Эдит росла и играла по всему гало, а потом взялась строить карьеру в нью-нуэвском танго, но всегда старалась заботиться об Эмиле, и забота эта окружала ее ненавязчивым сознанием собственной вины, ведь Эмиль столько всего для Эдит сделал – а в итоге они оба угодили в ловушку, потому что теперь сам Эмиль был не в состоянии ни о ком заботиться. Она закрывала глаза и слышала игру на аккордеоне, чувствуя себя культиваркой – воплощенной в последовательности идеальных девичьих тел, облаченных в сверкающие костюмчики с чистенькими выходными юбочками, белые носки и туфельки с круглыми мысками из лакированной кожи. Она глядела вслед Вику Серотонину, размышляя обо всем этом.
Резюме же Эмиля Бонавентуры сводилось к следующему. Начинал он сотрудником какого-то департамента корпорации «Земные военные контракты», в проекте, обозначенном просто «121», и больше об этом ничего не было известно, потому что Эмиль никогда о тех временах не рассказывал. После этого он слонялся по гало, пьянствуя и трахая всех подряд, в компании маленькой дочки, пока не осел близ Зоны в Саудади, где Эдит и выросла. Тут он укоренился. Зона его поймала на крючок. Молодым человеком он вел себя так же, как все они. Был полон амбиций, но, пока не оказался в Саудади, понятия не имел, на что годится. Спустя много лет Вик обнаружил Эмиля наполовину съехавшим с кровати в комнатенке верхнего этажа на окраине туристического порта. Верхняя часть тела Эмиля, вся в синяках и царапинах от подобных происшествий, была обернута влажной простыней. Лицо весом остального тела вдавило в стену.
– Эдит, – промямлил он, – помоги мне.
– Я Вик, – сказал Вик.
– Чего стоишь, блин, помоги ему! – заорала Эдит.
Они вместе подняли старика на кровать, после чего Эдит молвила:
– Оставляю вас, о двое бравых entradistas, предаваться беседе.
Отойдя к окну, она уставилась наружу, где на галогеновые фонари космопорта падали струи дождя.
– Вик, – прошептал Бонавентура, убедившись, что Эдит отошла, – сядь сюда. Я думал о том, что ты мне рассказывал.
– О чем, Эмиль?
– Послушай, Вик, кого бы я туда ни водил, я брал с них обещание более тягостное, чем они…
– Им туда надо, Эмиль. Им этого хочется.
– Нет, послушай! – Он схватил Вика за кисть. – Я это знаю. Я это знал всегда. Там что-то есть, но оно ничего собой не представляет. Они все это осознают под конец. Они видят, что их околпачили.
– Куда ведет нить твоих рассуждений, Эмиль? В ту же кучу старого засохшего дерьма?
Бонавентура устало покачал головой.
ebooksa