– Ты бы мне рассказала, – произнес Вик, – на что это было похоже.
– Я не помню.
– Ты вообще ничего не помнишь с тех пор, как сбежала из здания Балтийской биржи?
«Я тебя предупреждал, – хотел он сказать, – соваться сюда опасно. Для тебя. Для любой части тебя».
– Я была на пляже, – ответила она. – Там человек натаскивал двух собак.
Она видела, как он выгуливает их взад-вперед, взад-вперед на тех же двухстах ярдах, хотя доступны были сотни миль пляжа. Его отражение шагало вместе с отражениями псов вдоль края влажного песка. То и дело, рассказывала она, человек останавливался и, набрав морской воды в сложенную чашечкой ладонь, смачивал ею собачьи подбрюшья.
– Они были такие терпеливые и спокойные!
Собаки глядели прямо перед собой в позах, которые им, очевидно, были отведены для отдыха, затем одна из них сложилась тугим элегантным обручем и в такой позе попыталась испражниться. В конце концов все трое поднялись по крутой куче обломков на берегу, пошел дождь и растворил их, оставив лишь загадочные шифросимволы колыхаться в воздухе.
– Ты за ними пошла. Спускался вечер, и ты увидела огни. Так?
– Нет.
– Ты оказалась здесь, – произнес Вик.
– Они такие послушные были, эти собаки, прямо как школьницы, – сказала она. – Мне хотелось смеяться.
И еще сказала:
– Я себя чувствовала маленькой девочкой… снова.
– Это был не пляж. Это были не собаки.
Она отвернулась и пошла прочь.
– Я пошла внутрь, а ты поступай как знаешь.
– Элизабет, но ты уже внутри.
– Ты вообще хоть в чем-то разбираешься? Хоть в чем-то?
Он не нашел ответа.