Именем Корпорации!

– Хочешь сказать мне про живых людей, мораль, этику, долг перед обществом, обязанности и привычки, шаман? Но тут есть и другая сторона дела. Однажды мой кувшин кто-то выпачкал клейкой смолой и он приклеился к моим рукам. Мне пришлось разбить его, ибо он не хотел меня отпускать, а мне он был не нужен. Так и с людьми, как ни странно. Если тебя не отпускают долги прошлого, бремя воспоминаний, угрызения совести или тяжкая вина, тебе надо разбить их. Правда, тут для начала стоит подумать, а не нужны ли они тебе на самом деле. Возможно, не они, а ты не желаешь их отпускать. Всё, что ты хотел мне перечислить, есть везде, – Таи кивнула в сторону двери, за которой всё ещё лил дождь. – И мораль, и обязанности, и прошлое. Мне приятно было выбрать это, а не свою жизнь в городе, где у меня были другие вещи со схожей функцией. А если ты бежишь от жизни, а она никак не хочет оставить тебя в покое, значит кто-то вымазал твой кувшин души клеем.

Таи поднялась на ноги и шагнула к выходу. На пороге она помедлила, оглянувшись на Гриффина с непонятной тревогой в глазах. Доктор не был силен в философии, до сих пор силясь понять метафоры Таи.

«И чего бы ей это всё Спенсеру не сказать? – с тоской подумал Льюис. – Пёс точно разбирается во всех этих метафорах-хуяфорах».

Он тоже шагнул вперёд, с твёрдым намерением найти агента и вытрясти с него перевод всей этой непонятной философии от Таи.

– Не бросишь старый кувшин? – с улыбкой спросила женщина, стоя прямо перед пеленой дождя. Мелкие капельки моросью оседали на её загорелом лице, скатываясь по скулам и капая с носа.

– Воин хоть и тот ещё кувшин с простоквашей, но пока не такой уж и старый, – улыбнулся в ответ Гриффин, выходя под дождь.

«Есть ли жизнь, нет ли жизни, какая, к чёрту, разница? – думал Льюис, поскальзываясь в липкой грязи, в которую превратились тропинки между хижинами. – Я не знаю всех обстоятельств, почему энтомолог Таи бросила всё и осталась тут жить. Может, у неё некого было разбивать, отклеивать или оставлять. А может, с ней так и поступили, что и привело к таким результатам. Одно мне точно ясно: кто-то нахуячил мне клея на стул, и теперь я с ним так и бегаю, не перестать, не обосраться. Вот сейчас найду этого придурка, вмажу разок за попорченный вид и мы решим, кто, куда и от кого действительно тут бегает».

Гриффин почти ничего не видел из-за дождя, то и дело оскальзываясь и падая в липкую дрянь под ногами. Он уже почти до макушки перепачкался в глине, листьях и текущих по канавкам кучках испражнений, когда, наконец, добрался до большой хижины вождя. За дверью было подозрительно тихо и как-то непохоже на ведение бурной беседы по поводу провожатых для туристов.

Глава 36

– Придётся пересматривать всю космогонию и картину мира. Теория Всего не то, чтобы мертва, но явно испытывает сложности с самочувствием…

– Опять ты полез в метафизику. Скажи проще: мы не знаем, как это называется, и почему работает.

– Знаем, как работает. А названия придумать несложно. Например, я предлагаю назвать наш мир «Линия Ноль», для упрощения отсчёта.

– Почему «Линия»? Словно на уроке геометрии, ёрш…

– Наши поисковые группы переходят новый мир, но другую линию вероятности. Отсюда – «Линия». Но, если принять во внимание, что каждый мир имеет разные параллельные ответвления… Хм. Пусть будут «Параллели». Да, так проще.

– Стоп. Эксперимент в Эоле?

– Да, верно. Там мы смогли проникнуть сквозь квантовый портал в параллельный мир, где вместо пустыни и источенных ветрами скал увидели зелёную цветущую планету.

– И потеряли там взвод Майрела. Глупо…

– Поверь, они погибли не просто так, а во имя науки. Памятник не обещаю, но мемориальную доску..

– Знаешь, что? Засунь её себе в задницу. И проверни… Ребят это не вернёт…

– Да. Знаю. Прости, друг.