— Милый, милый Винсент, я так ждала тебя.
Никакие попытки выбраться не помогли. Болото засосало внутрь в тёмную тёплую мягкую гниль.
— Где же ты был так долго? — спросил женский шепот.
Винсент чувствовал, как погружается под воду, кишащую разной живностью. Пиявки облепили всё его тело. Трясина погрузила в себя, и уже не было видно ничего. Винсент пытался освободиться, как рыба, запутавшаяся в сетях, но его всё равно тянуло вниз.
— Ну-ну, мой милый не волнуйся, всё будет хорошо.
Воздух в легких кончился.
— Здорово! — подумал Винсент, — может, сейчас очнусь где-нибудь в другом месте? Но он ошибся. Остановилось сердце. Тело перестало слушаться, но продолжало всё ощущать. Присосавшихся пиявок становилось всё больше. Казалось, будто они боялись не успеть насосаться, пока кровь ещё тепленькая.
— Теперь ты здесь, ты дома, — звучал тот же шепот в голове, — теперь ты вернулся навсегда.
Винсент не пытался, и не хотел говорить тем, кто его так ждал.
Наступила тишина.
Что-то прогрызло живот, полезло внутрь, и стало там хозяйничать. Неизвестно сколько прошло времени, но Винсент знал, что с ним: он был живым гниющим трупом, которого едят. Прошла вечность безмолвия и «прекрасных» ощущений.
— Я бы могла ещё помолчать, ведь я знаю, ты бы хотел, чтобы я молчала. Вот я и решила недельку другую послушать твои мысли. Больше не могу, я так скучала по тебе. Может, поговорим?
— Чего ты хочешь? — мысленно спросил Винсент.
— Чтобы ты был со мною всегда, а я буду показывать тебе сны. Прекрасные сны, они понравятся тебе.
— Я так не думаю.
«Поле после битвы. Стервятники кружили над ним, убитым здесь. Две птицы спустились, сели на него и начали клевать».
— Прекрати, слышишь! Прекрати это!
— Я думала, тебе понравится, напомнит прожитые жизни.
— Нет, мне не понравилось. Меня и так едят заживо.
— Разве это не прекрасно?