В плену фиолетовых зеркал

— Я снова солгал.

Воцарилась тьма, которая вскоре прекратилась. Риана оказалась в потайной комнате. В теле почувствовалось тепло. Она прочитала заклинание и оказалась в своей спальне. Риана подошла к большому зеркалу и посмотрела на себя. Долгожданная молодость вернулась. В её душе вновь поселилось счастье. Она легла спать.

Утром, едва проснувшись, Риана вскочила с кровати, и подбежала к большому зеркалу, чтобы полюбоваться на себя. Как только взгляд соприкоснулся с тем, что являлось отражением, раздался крик. Женщина вновь увидела себя семидесятилетней старухой. Со столика она взяла в руки серебряную коробочку с пудрой и в гневе разбила ей зеркало.

— Госпожа Риана простите, что я ворвался к вам в комнату. Что случилось!

— Ролмер! — воскликнула с отчаянием колдунья, обняла слугу и залилась слезами.

— Что бы ни случилось, всё будет хорошо, успокойтесь.

— Неужели я навсегда останусь такой старой?

— Грован обещал, что найдет средство, которое временно будет возвращать молодость.

— На основе маскировочных перевоплотителей?

— Да.

— Но это будет не настоящая молодость, придется принимать это зелье постоянно.

— Пока он способен лишь на это.

— А я ведь только вчера избавилась от этого проклятия.

— Дьявол снял его?

— Я так думала, у нас был договор, я его выполнила, он обещал…

— В таком случае я полагаю…. то, что сейчас произошло с вами всего лишь шутка, это вполне в его стиле.

— Спасибо Ролмер, за утешение, за сочувствие, ты всегда был отличным слугой и хорошим другом. Сегодня я увеличу тебе жалование.

— Благодарю, не стоит, мне всего хватает даже с излишком, родственников у меня нет так что…

Риана приободрилась. Прочитав заклинание, она заставила комнату привести себя в порядок, а зеркало собраться.

Трое суток Лютор спал очень крепко. Во сне он нёсся по бесконечным тоннелям, где, смешиваясь и переливаясь, вихрем крутились оттенки пламени. Казалось, сознание растворялось и исчезало в потоке голосов, сопровождающих ощущение скорости. Мелькали замысловатые величественные образы этого далекого, но почему-то знакомого мира.