Поток сознания вылился на взрослых.
Задавая наводящие вопросы, Кайоши и Хотеру смогли более или менее разобраться в силе мальчика. Она оказалась невероятной! Такого старый ирьенин не мог даже помыслить, даже подумать о чем-то подобном не мог.
Оставив мальчика на маму, он, имея все нужные данные, приступил к расшифровке генома. Работа настолько его поглотила, что он забыл подарить мальчику заготовленный подарок.
Результаты поразили. Еще многое осталось не расшифровано, но даже эти данные были удивительны. Мальчик умел контролировать свое развитие, задавать собственноручно насколько силен он будет. Само развитие тоже имело особенности, его так называемый опыт получался путем вытягивания инь из попавших в особое гендзюцу (на самом деле это было нечто большее, просто у Кайоши нет подходящего определения). Если мальчик выполнит "задание" попавшего в гендзюцу, то он получит заряд инь, что обычно испускают все шиноби и не очень во вне, той самой инь, из которой потом и появляется сен-чакра. Эта инь более грубая, и её невозможно использовать в технике, еще её иногда называют дыханием души, и её не стоит путать с той, которая смешивается в очаге с ян, создавая чакру. Но сейчас не об этом.
По факту, геном позволяющий полностью контролировать свой прогресс, является достоянием деревни, а то что он еще имеет особенности додзюцу, позволит власть имущим запереть Аки в месте не столь отдаленном и использовать его как бычка осеминителя, тем более сейчас, когда партия Узумаки Мито столкнулась с партией Сарутоби Хирузена. Никто не будет думать об одном маленьком мальчике, зато будут мечтать об инструменте, с помощью которого можно еще больше увеличить свое влияние в деревне, раздираемой двумя правителями.
Кайоши бросило в пот от одной мысли, что маленького Аки, того самого Аки, который любит покататься на спине старика, того самого малыша, который слушает истории повидавшего виды шиноби с умилительно-серьезным выражением лица уничтожат, сотрут его личность, превратя в животное.
Оторвавшись от бумаги, он быстро уничтожил её. Осмотрелся и заметил маленький сверток, на котором было выведено коряво: Дедушке.
Взяв подарок, он развернул сверток и увидел свой портрет.
"Не позволю!" - вспыхнула яростная мысль в голове старого шиноби.
Схватив первый попавшийся свиток, он немедля начал выводить на нем кандзи. Движения кисти старика были стремительны и порывисты, во все стороны летели чернила, он даже не подумал взять место архаичной кисточки обычную ручку.
Закончив с одним свитком, он тут же взялся за второй. Весь оставшийся день и пол ночи ирьенин писал письма, а под утро разослал их своим призывом по адресатам. Не на все был получен ответ, но на многие.
Все это время в его голове горела мысль: "Не позволю!"
Кумагаи Аки. 5 лет.
Ребенком быть очень сложно, скажу я вам. В тебе постоянно работает мини-реактор, дающий избыточную энергию, которую приходится тратить порой на всякую дикость.
Сейчас не так все страшно, я более или менее могу себя контролировать, но года в три-четыре была настоящая беда. Хотелось бегать кругами, прыгать на месте, иногда я даже подумывал, как это здорово будет упасть с дерева. Но слава всем святым, постепенно удалось взять себя под контроль.
Не скажу, что я прям такой эталон сознательности, просто ребенок пяти лет отроду, ничего примечательного. Таких как я в нашем районе полно. Ну, может и не полно, но хватает. Дети в этом мире очень умны, намного умней многих взрослых из моего прежнего, по которому, до недавнего времени, у меня практически не было воспоминаний.
Мой старый мир. Хоть убей я не помню как там умер. Помню, шел на работу, мечтая, напялив шлем Вирт-реальности, поиграть в любимую РПГ. Помню как сел за стул своего рабочего места, а дальше все, как отрезало. Затем были какие-то глюки. Есть еще смутные воспоминания по настройке своего генома, а дальше началась моя яркая новая жизнь. Детство, светлая пора. Когда детство для тебя наступает вновь, понимаешь всю его прелесть, и пускай мое детство закончилось пару дней назад, когда геном запустил мои старые воспоминания, тем самым накрутив мне годков, но я ни о чем не жалею. Я вновь обрел семью, у меня прекрасная мама, немного грубый, но любимый отец и дедушка, души во мне не чаявший. Вот оно счастье.
Сейчас я сижу на крыльце и, потягивая молочный коктейль, наблюдаю за видами полигона 44. Он совсем рядом, за высокой оградой. Место столь жуткое, что рядом с ним раньше был пустырь, ведь кто в здравом уме поселится возле Леса Смерти? Мои родители поселились, а за ними, буквально два года назад и еще несколько семей и пожилых шиноби.
Глоток сладкой вкуснятины. Холод распространяется по пищеводу, освежая и снимая усталость.
- Аки, у тебя осталось пять минут, - намекнул отец, отдыхающий от моей тренировки в гамаке.
ebooksa