Робинзоны

– Сказка – ложь, да в ней намек! – подсказал Владимир.

– Это что было?

– Русская народная поговорка.

– Сказать тебе, что сделать с твоими поговорками? – мрачно осведомился Боб. – Достал уже всех. Все равно, кроме тебя, их никто не понимает.

– Ладно, прощаю, – послышалось в ответ из динамика. – Это ты просто устал.

– Да… пожалуй. То есть точно, устал. Ответственность, отец. Тебе в Корее этого не понять… О чем я говорил?

– О том, чем восприятие сказок детьми отличается от того, как их воспринимают киберы, – подсказал Владимир.

– Да… Сказка – это на девяносто процентов ложь. Не бывает говорящих волков, одному волку не съесть бабушку и внучку – ты прав, они там не поместятся, и так далее. Ребенок не замечает этих несоответствий. Он воспринимает их как должное, понимаешь?

– Нет.

– Просто потом, когда он растет и… э… обрабатывает больше информации, он постепенно изменяет свой взгляд на мир и понимает, что сказка содержала вымысел, цель которого – не столько сообщить информацию, сколько подтолкнуть развитие в нужном направлении… Эй, Владимир, я, кажется, въехал в твою народную поговорку!

– Профилирование нейронной сети информацией с высокой зашумленностью, – сказал Люк глубокомысленно. – Не очень эффективно, но иногда другого выхода просто нет…

С тех пор как кто-то подсунул киберам научный текст, объясняющий в общих чертах, как они, точнее, их электронные мозги, устроены, четверке было гораздо легче понимать своих воспитателей. По их мнению. По мнению же самих воспитателей, предлагаемая ими интерпретация была ошибочной в ста случаях из ста, если не чаще.

– Сказка – это не зашумленная информация, – возразил Олаф, странноватый швед, который появлялся он-лайн не часто, но пользовался в среде киберпанков большим авторитетом – за глубокие и разносторонние познания в областях, мало связанных с компьютерами. – Сказка – это информация, описывающая упрощенный мир, законы которого отличаются от законов реального мира, но не настолько, чтобы сделать их несовместимыми.

– Очень сложная концепция… – Люк выглядел озадаченным. – Какой алгоритм используется при создании сказок?

Ответа не последовало, однако Эй-Ай уже успели узнать, что в таких случаях просто следует повторять вопрос достаточно долго. Рано или поздно у кого-нибудь из людей лопнет терпение. И верно, после трех повторений Бобу надоело отмалчиваться.

– Сказки создают люди. Алгоритм неизвестен.

Люк надолго замолчал. Он думал, так же как и Гик, заполнявший в этот момент Бобову декларацию о доходах (хотя идея успешного существования на протяжении десятилетия компании с отрицательным доходом была ему пока непонятна) , и стоящий в одном из многочисленных сараев Бобова хозяйства в ожидании ремонта Мак, бывший номер второй – дети собирались зайти за ним, после того как будут ликвидированы последствия падения в водопад, и не имеющий пока имени номер четвертый. То, что можно пользоваться алгоритмом, который тебе неизвестен, безусловно, заслуживало размышлений.

Боб и его друзья тоже размышляли, однако в отличие от неизменно оптимистичных Эй-Ай их мысли были полны сомнений. Ответственность навалилась на хрупкие плечи киберпанков слишком неожиданно.

– Ладно, – прервал затянувшееся молчание Владимир. – Боб, у меня таймер пищит – Гарик сейчас уже на подлете. Ему надо еще два часа, чтобы до тебя добраться…

– Три с половиной.