Мне показалось, он завидует мне, но пытается скрыть это за циничным безразличием. Наверное, мне стоит быть в чём-то скромнее, чтобы не задевать его самолюбия. Ну почему я всегда думаю о том, чтобы не сделать чего-нибудь, что ему не понравится, — и всё равно делаю всё не так? Что бы я ни сделала, всё подвергается критике. Как же я устала от этого…
Этой ночью, под субботу, мне приснился необычный сон. Будто я иду одна по джунглям, а вокруг растут какие-то тропические растения. Тепло, даже жарко. Замечательная погода. И у меня отличное настроение. Я вижу Вадима: вот он выглядывает из-за дерева и улыбается мне. Обрадовавшись, я пошла к нему, но в этот момент из зарослей стали выпрыгивать какие-то дикие животные, вроде ягуаров, пантер или небольших тигров, — и все они были ужасно голодные и злые. Они прыгали мне на спину и кусали сзади, раздирая по кусочку, буквально сдирая с меня кожу! Моя кровь заливала траву; корчась и крича от страшной боли, я стала звать на помощь Вадима. Он какое-то время молча смотрел — я увидела страх у него в глазах, — а потом повернулся и убежал. Убежал! Он скрылся в кустах! Неожиданно из-за деревьев вышел Бальдерик Рэй. «Достаточно!» — гневно сказал он, поднимая руку с кнутом, — и звери разбежались…
Я подъехала к Центру Магии на своей «Молнии» и, игнорируя всякую осторожность, поставила её прямо во дворе перед входом.
— Здесь есть библиотека? — спросила я Шику, ни на что не надеясь.
— Пятьсот двадцать девятая комната в левом крыле пятого этажа, — ответила она, не отрываясь от вышивки. Скажите-ка лучше: чего здесь нет в этом волшебном здании!
В библиотеке сидела библиотекарь — приятная худощавая женщина лет 40–45 с огромной копной кудрявых рыжих волос, перехваченных обручем. Странно, что я раньше её никогда не видела, а может быть, просто не замечала.
— Ух ты! Сколько же здесь книг! — поразилась я, не в силах охватить взглядом пространство, которое занимали бесчисленные книжные шкафы, уходящие ввысь и теряющиеся где-то там… (и где всё только это помещается!), пытаясь прикинуть его границы, сопоставив с размерами здания, — что оказалось занятием безнадёжным, и, как всегда, вызвавшим в мозгу ощущение полного абсурда.
— Этой библиотеке более трёхсот лет, — сдержанно объяснила библиотекарша.
— Мне надо всё о приворотах, — сразу перешла я к делу.
— Вам, девчонкам, только бы поворожить, — сказала она, посмотрев на меня с некоторым осуждением. — Но учти: всё, что написано в подобных книгах, представлено исключительно для познавательного ознакомления — и полученные знания ни в коем случае нельзя использовать на практике.
— Я не собираюсь никого привораживать, — заверила её я. — Просто мне надо кое-что выяснить.
Она принесла большую книгу в прошнурованном переплёте: старинную, пожелтевшую от времени, написанную вручную пером, но тем не менее удивительным образом сохранившуюся в очень хорошем состоянии.
— В соседней комнате есть столы и стулья — можешь посидеть там, — предложила мне библиотекарша.
Весь вечер я провела за чтением книги. И вот, что я узнала:
«Приворот, совершённый на женщину. Чаще всего для успешного совершения оного может служить самое простое навязывание образа во сне; данное возможно также выполнить через гипнотическое внушение, — таким образом имеет место подселение инкубуса, осуществляющего возбуждение любовной страсти и эмоциональной зависимости, поддерживающего постоянное возникновение и укоренение ассоциаций чувства радости и счастья с объектом, к которому производится привязка. Наиболее распространённые признаки и предвестники: частое появление одного и того же образа во сне, приятные ощущения эйфории, связанные с возможностью видеть объект; при попытке разлучить приворожённую с объектом — возникновение у последней сильного страха, а также неконтролируемая злость, вплоть до приступов истерии, сменяющихся полной апатией, нередко появление физических болей и прочих необъяснимых недомоганий. Исход приворота: избавление от безвременного приворота самостоятельно или при помощи магического вмешательства возможно только при очень сильной воле жертвы, или, если в силу её большого эгоизма и эгоцентризма чрезмерно ощутимо нарушаются комфортные для неё условия; в крайнем случае это всегда происходит естественным образом через смерть навязанного объекта. Временный приворот, как правило, теряет свою силу через двенадцать или девять месяцев, но иногда бывает более длительным — до семи — девяти лет, но не более…»
Подмена образов, параллельная реальность…
Если это действительно так, то очень жаль, что нет во мне такой силы, чтобы разрушить злые чары, а в магию я не верю… На мгновение я попыталась усилием воли избавиться от образа Вадима, но тут же снова увидела его глаза — такие добрые и манящие, как тогда, когда мы только познакомились — и сразу всплыли приятные воспоминания-ощущения: мы резвимся как дети, бегая друг за другом по парку и играя в снежки. Нам так было хорошо… Нет, я не могу, не могу… Слеза скатилась и упала на страницы, потом ещё одна.
Прерывисто вздохнув, я захлопнула книгу и сидела над ней, прикрыв уставшие глаза.
— Закрывать дверь? — спросила женщина-библиотекарь, одетая в плащ, собираясь уходить.
— Нет. Я уже всё…
ebooksa