Я беду от тебя отведу

— Угу, пока… — буркнула я, злясь уже на себя за свою нерешительность и слабохарактерность.

— Ну что, отбрила этого дурачка? — бесцеремонно спросила Ольга, поджидавшая меня за углом.

— Да нет… как-то жалко его стало, — объяснила ей я, досадуя на себя. — И потом, не умею я вот так: взять и отрезать. Был бы он нахальный и отвязный, как этот… Певунов хотя бы, тогда бы мне было на что опереться и хватило духу послать его куда подальше, а так… я просто теряюсь… Не могу делать людям больно.

— Детский сад какой-то, честное слово! Всё дело в том, что ты слишком деликатная. Даже не знаю — беда это твоя или счастье. Признайся же, что тебе не его жалко, а просто ты боишься показаться грубой, хочешь всем добренькой быть. Ну терпи тогда или решайся на радикальные меры. Тут надо резать по живому, без наркоза и быстро, пока болезнь не приняла запущенную форму. Вот тогда уже резать будет больнее. И как ты только жить собираешься в этом жестоком мире, а? Не выживешь ведь…

— Что же мне делать? — беспомощно посмотрела я на неё.

— Вот, что я придумала, — с коварной улыбкой сказала она. — У меня есть старший брат — тоже здесь в Москве учится в архитектурном; он, знаешь, такой весь из себя, типа мачо. Увидев тебя с ним, наш Павлик потеряет всякую надежду и сам отвалится. Если хочешь, я его попрошу, и он тебя встретит после занятий. Но только не клейся к нему, поскольку у него уже есть невеста, хорошо?

— Ты просто гений! — обняла её я.

— С тебя пол-литра, — предупредила она.

— Замётано!

На следующий день у подъезда меня ждали двое: на одном конце лавочки — жгучий красавец с букетом алых роз, на другом — Павел. На выходе Оля незаметно подмигнула парню с цветами, потом мне. Оба «кавалера» встали одновременно, но Ольгин брат оказался быстрее и подбежал ко мне первым.

Он вручил мне цветы, обнял за плечи, и мы пошли вдвоём как настоящая влюблённая парочка. Павел так и остался стоять у скамейки. Я нечаянно взглянула на него, проходя мимо, а потом ещё долго перед моими глазами стояло его расстроенное лицо в очках; жалость кольнула моё сердце, но я ничем не могла ему помочь. Жалость — это ещё не любовь. Ольга оказалась права — трюк сработал. Парень перестал ходить за мной тенью и при случайной встрече даже не здоровался.

Глава седьмая ПОСВЯЩЕНИЕ

Прошло почти три месяца с тех пор, как мне был предоставлен выбор, чтобы определиться, к кому мне примкнуть. Ясно было одно: Лаура и её окружение вызывали у меня непреодолимое отвращение и ужас, но я почему-то рассматривала возможность отложить свой выбор на «неопределённый срок».

Я пыталась понять себя, прислушивалась к своим чувствам и ощущениям. И с горечью была вынуждена признать, что не чувствую себя частью мира Светлых с их высокопарными речами и приверженностью недоступным для меня абстрактным ценностям, но и мир Тёмных был для меня абсолютно чужд и отталкивал своей откровенной линией зла. Мне хотелось быть свободной ото всех, не принадлежать ни к каким «братствам» и «сообществам». Наверное, по-настоящему счастливой я чувствовала себя только тогда, когда в одиночестве бродила по лесу с Джеком. Но всё меняется, детство прошло, и я должна научиться жить в социуме, каким бы он ни был. Как показал мой предыдущий печальный опыт, все попытки быть самой собой, находясь только среди людей, потерпели полное фиаско, и, возможно, выбор в пользу Светлых — наилучший выход для меня, хотя бы потому, что их Орден скорее отвечал концепции добра, нежели наоборот. Только смутное ощущение неправильности постоянно преследовало меня, не давая моему решению окончательно созреть и утвердиться.

Накануне моего посвящения я случайно, или нет, столкнулась с Тёмными, которых не видела уже почти четыре месяца, и которые никак не напоминали мне о своём существовании всё это время.

После занятий я зашла в Книжный Дом. Мне нужно было купить книгу о памятниках Москвы восемнадцатого века для написания реферата по истории. Рассеянно бродя вдоль полок с книгами, я неожиданно почувствовала странное беспокойство, причин которого объяснить не смогла. Я несколько раз оглядывалась вокруг себя, пытаясь увидеть опасность, но никого не обнаруживала. Наконец найдя нужную книгу, я отправилась к кассе, но волнение всё равно не прошло, а, наоборот, только усилилось. Выйдя из магазина, я сразу увидела ИХ. Они расположились за столиком открытого кафе напротив — Кира, Лаура и незнакомая мне черноволосая девушка. Лаура, заметив мой взгляд, хищно улыбнулась своей волчьей улыбкой и что-то сказала подругам. Первым моим побуждением было броситься обратно в магазин, но, удержавшись от этого, я спустилась по ступеням вниз и торопливо пошла по направлению к метро. Теперь я уже чувствовала сильный страх. Пройдя несколько шагов в толпе, я не выдержала и оглянулась. Они все втроём шли за мной на некотором расстоянии, и в их лицах, полускрытыми капюшонами курток, читалась какая-то злобная сосредоточенность. Я прибавила шагу, но и они тоже не отставали. Я попыталась скрыться и забежала в арку ближайшего дома, но слишком поздно поняла, что это тупик. Внутри находился старый полуразвалившийся дом, закрытый на ремонт и огороженный предупреждающей красно-белой лентой. Возле здания стояли деревянные леса и валялись горы строительного мусора вперемешку с битым стеклом. Единственным выходом из этой подворотни была арка, в которую я так неосторожно вошла.

Лаура, каким-то непонятным образом оказавшаяся впереди меня, спрыгнула из открытого окна первого этажа дома-развалюхи и, улыбаясь, пошла мне навстречу. Я обернулась: Кира с брюнеткой подошли сзади — и уже довольно близко.

— Что, испугалась? — злорадно поинтересовалась Лаура, откинув на спину капюшон. Её длинные синие волосы неестественно блестели на солнце, делая её похожей на куклу-гота.

— У меня есть причины для волнения? — как можно спокойнее спросила я, хотя спокойствие давалось мне с трудом.

— Это зависит от твоего поведения, — заявила она. В её голосе слышалась угроза.