Третий не лишний

– На медведя? С веткой бузины и дрыном?

– Не-е, – Леонид усмехнулся. – Может, я и с причудами последнее время, но не идиот. Потому и прикидываю: чем бы себя от нежелательной встречи обезопасить. Мало ли… Если тут волки стаями охотятся, то почему бы и топтыгину какому не объявиться. Который в каждой тайге хозяин. Так что ты там про отвар говорила?

– За водой сходи, я пока стебли измельчу.

– Ты что, его прямо в казане варить будешь?

– А есть варианты? – Оля сползла на край лежанки и стала обуваться. – Ничего… Соли все равно больше нет. Так что если Ормульв Травник к завтрашнему не объявится, чай из полыни и каша на ней же нам в самый раз будет.

– Шутишь?

– Даже не начинала, – Оля ободрительно похлопала Бурого по плечу. – Кстати, если не знал, просвещу: из полыни готовят знаменитый абсент. И в небольших дозах его употребление даже полезно. Для улучшения аппетита и нервов.

– Куда уж улучшать-то, в смысле аппетит, – проворчал Леонид. – А вот рюмку успокоительного я бы с удовольствием принял.

– Да, права была бабушка, – притворно вздохнула Оля. – Совсем перевелся нынче мужик. Ночь, лес, избушка, двуспальное ложе, шкурой застеленное, а он только о выпивке мечтает. И где его искать… женское счастье?..

– Так я это… останусь? – Леонид подмигнул. – Вместе поищем. Может, вчера плохо смотрели?

– Шагай к ручью давай… – пихнула его кулачком девушка. – Искатель. Забудь. Тебе приснилось…

– Ну, на нет и суда нет… – развел руками Бурый. – Одно только Особое совещание.

– И поторопись, философ!.. – Оля притворно возмущенно фыркнула. – А после того, как воды принесешь, дровишками озаботься. К утру во дворе отсыреют, замучимся разжигать…

– Есть, мэм! – козырнул Леонид и не удержался от шпильки: – Кстати, Оля, расслабься, а то ты прямо интонациями Исаака Гольденберга шпаришь. Скоро картавить начнешь, – и шмыгнул за дверь, не дожидаясь ответа. Ибо нет хуже пытки для женщины, чем невозможность оставить за собою последнее слово.

Глава семнадцатая. Владимирский централ, ветер северный…

Тяжела длань у корабела. Из-за разлившейся на половину лица фиолетово-синей опухоли Виктор не сразу и признал трелля. Зато отлично понял, как и при допросе в лесу, произнесенную им фразу. Тем же древнерусским штилем.

– Здрав буди, господин. Пошто звал?

Микс из «Ивана Васильевича» вырвался совершенно непроизвольно.

– Паки, паки… Иже херувимы. Поелику мы зело на самолет опаздываем.

– Простите, господин, – захлопал глазами раб. – Но если можно, говори помедленнее. Странные твои речи, и не все слова понятны.