Каменный век

Ее покойный муж был важным ученым из каких-то секретных лабораторий, где проектировались первые серьезные кибероболочки.

Оставшиеся в наследство киберы лежали или ворочались под кроватью, ползали по стенам, срывались с потолка на голову, и даже старались угодить

— открыть кран, накормить супом, потереть мочалкой спинку. Они искренне хотели сделать жизнь хорошего человека приятной во всех отношений.

Если среди бела дня Мелания вдруг хотела почистить зубы, они насильно кормили ее супом. А как начинала мыть пол в своей комнате, они тут же кидались на нее скопом и пытались помыть ей голову в том же ведре.

Робики Мелании были для киберов вдовы какими-то ничтожными дикарями.

Кот и Петух отвечали кознями. Переворачивали киберов верх колесиками и устраивали им короткое замыкание.

Тогда кибероболочка квартиры приговорила робиков к смертной казни через голодание. Киберы накапливались у розеток и не подпускали Кота и Петуха подзаряжаться. Те проводили диверсионные акты. Только кибер “зевнет”, сразу выдернут из него аккумулятор. Дама все замечала, но лишь однажды, заерзав, прицепилась к Мелании.

— У вас, я вижу, БИ нелицензионный, с расширенным спектром сигналов. Зачем он вам, милочка? Ваши малыши вряд ли могут адекватно отреагировать на некоторые команды.

— У них многопотоковые процессоры и способность к саморазвитию на аппаратном уровне,— не стала вдаваться в беседу Мелания.

Пришла ночь номер три, и вместе с ней событие необыкновенного свойства. Входная дверь вылетела и доказала, что дама была права в своих нехороших предчувствиях.

В прихожей тяжело затопали чужие ноги.

С лицом цвета свежей штукатурки в комнату Мелании вбежала дама и бойко зашептала: “Как я ошибалась! Ну что, что вы можете сделать?”

Мелания неожиданно обрадовалась. Будто сидит она в засаде, а по тропе, ломая сучья, прется крупный зверь навстречу своей пуле.

— Залезьте под кровать или спрячьтесь в шкафу,— предложила Мелания, потом сжала в руке мельхиоровую копию Венеры Милосской и направилась в коридор.

Следом за ней, аккуратно кладя лапки, двинулся Кот.

В коридоре было трое незнакомцев, в биополимерных масках-страшилках, которыми пугают детей в парке народных увеселений. Все трое светили фонариками и пробирались вглубь квартиры, елозя спиной по стене. Мелания включила лампы.

— Ну-ка, пошли вон отсюда,— сказала она грозным голосом зажмурившимся взломщикам,— прямо проходной двор какой-то.

— Вот это подарочек,— сказал некто в личине свежего трупа, которая улыбалась сгнившими червивыми губами,— ой, цыпонька бройлерная. Ножки-то худенькие, бледненькие. Ты давай кашу ешь, сало.

— А она сексопельная,— добавил другой ночной гость в жуткой прыщеватой маске образцового садиста-разбойника,— особенно с этой бабелью в руке.

— Не сексопельная, а сексапильная, и не бабель, а богиня,— поправил товарища “свежий труп” и вновь обратился к Мелании.— Давай-ка, погладь меня по мумии. Я от ласки добрее буду.