Что сказал твой бог?

— Бывает. Но мы не такие. Если бы хотели ограбить, мы бы сразу на тебя накидали бы всего, и ты бы отошёл.

— Ага, — нарочито зевнул я, — если бы всякий колдун да чародей мог так легко меня отделать, я бы тут с вами не стоял сейчас. Мне бы было не до Деллидеи.

— У тебя сколько на крите?

— Мало. Полтора косаря пока.

— Полтора косаря? — он усмехнулся.

— Процентов. Мне на этом уровне больше не вкачать. Девяностый жду.

— Ты максишь криты? — спросила Катя.

— Да.

— А как же скрытность? Против Деллидеи самое то, — сказал парень.

— Ты её давно видел? — теперь усмехнулся уже я, — у неё косища, как два меня, и она ей машет, как вертолёт. Она тебя случайно резанёт, пока ты будешь её обходить, а потом уже не спрячешься, она же моб, у неё курсор не соскочит.

Тут, хоть и с запозданием, стоит сделать небольшое отступление по поводу невидимости в этой игре. Ты невидим, пока не выдал себя перед врагом. Допустим, ударом, ну или применением чего-либо. Потом всё зависит от твоей ловкости и его глупости и невнимательности. Чтобы снова стать невидимым, тебе нужно сыграть с ним в прятки, чтобы он тебя потерял. Как минимум — выпасть из поля его зрения. Теперь понимаете, о чём я? Деллидея не ошибётся в этом плане. Невидимость против неё поможет в основном для первого удара, но уровень её настолько высок, что я не могу представить игрока, которому хватило бы урона, чтобы убить её с одной атаки, пусть и сверхкритической. Разве что, убийца получит скилл смертельного урона и ему настолько повезёт, что тот выпадет при единственном ударе. Шанс, конечно, невелик, но он есть.

— Ты такой знаток, — сказала Катя, — давно играешь?

— Давно.

— А чего уровень такой? Мог бы уже где-нибудь севернее бегать.

— Долгая история. Вы лучше готовьте скиллы.

Знакомый поворот, старая боевая подруга, поляна, усыпанная трупами соискателей. Боюсь, что не только мы её сейчас не одолеем, так ещё и когда она решит отсюда выйти, кабины затрещат даже у младших богов. Как по мне, она стала ещё красивее, а её коса приобрела свечение таинственного голубого цвета. Ни мне, ни моим друзьям по походу это ничего хорошего не сулит, поскольку, скорее всего, это означает заморозку.

— Запомни, — сказал мне чародей, реального имени которого я всё ещё не знал, а ник у него был какой-то хитрый, — бей её во что бы то ни стало. Просто бей и всё. Я хильну, если что.

— Ну, смотри, — с недоверием сказал я, — убить себя не дам. Я уже говорил.

— Доверяй нам, раз уж пришёл, — сказала Катя.

— Ага.