— Ты что, трахалась с ним? — удивлённо спросила она.
— Ты перепихнулась с этим зародышем? — до глубины души был удивлён и Майк.
Мана вначале молчала, только игриво смеялась, а глаза её блестели. Люси была поражена, ей поскорее хотелось услышать, что это шутка. Она бы не призналась себе в этом, но её словно окатило холодной смесью из ревности и сожаления, и даже весёлое состояние, вызванное наркотиками, не могло ослабить этого болезненного ощущения.
— Я как-то вышла из того дома, куда они нас загнали, по нужде. Мы уже тогда были на веселе… В общем иду я, в каком-то захолустном углу, за одним из домов, и тут опа, сидит это несчастье, чуть ли не плачет! — Мана говорила, и с каждой новой рассказанной деталью улыбалась всё больше. Позже вместе с Клем они игриво смеялись, а Майк пренебрежительно кривил лицо. Если бы не вещества, Люси бы откровенно побледнела и выглядела ошарашенной. — Он меня увидел, чуть ли не подпрыгнул. От него так и веяло страхом, руки задрожали. Вначале я хотела его слегка пнуть под дыхало, что бы он расслабился, но потом во мне проснулось игривое настроение, и я решила с ним поиграть.
— Какая мерзость! — с отвращением сказал Майк.
— Тебе не понять. — сквозь смех говорила Клем. — Он такой хлюпик, как сопля, но есть в нём что-то милое. Его и вправду хочется то ли пожалеть, то ли раздавить. Но я понимаю Ману.
— Ну-ну. — продолжала Мана. — Я подошла к нему, он чуть не задрожал, бьюсь об заклад, он как раз соображал в какую сторону убежать. Я подошла ещё ближе, и стукнула его в плечё, и сказала: «Чего ты тут приуныл, пупсик! Не расслабляйся и будь всегда начеку!»
Я его вроде слегка только, но он схватился за плечё, простонал, покраснел, и вообще почти обезумел. Начал что-то мямлить: «Я это, я то», и тут во мне проснулось ещё большее желание обескуражить его. Я подошла почти в плотную, он прижался к стене, и погладила его по голове…
Во время разговора Мана часто поглядывала на Люси. Этой женщине нравилось играть с чувствами других людей, как она получала удовольствие от растерянности Люка, так же ей доставляло радость выражение лица Люси.
— Ну и этого щеночка конкретно втеряло, ещё больше чем Рваного от наркоты. Я даже думала, что он сейчас обоссытся от волнения. «Ты что бабы испугался?» — сказала я ему и прижала к себе в плотную, «Или тебе нравится, когда тебя берут силой?». Он опять начал что-то мямлить, типа: «Я не это, я не то», глаза у него намокли. Я подумала, что ему может никто и не даст никогда, если его вообще не убьют вскоре, и стало мне его как-то жалко, захотелось хоть как-то приобщить к «радостям жизни». Ну, я и запустила ему руку в штаны, о видели бы его лицо! Как у дикой зверушки, которая не понимает, что с ней сейчас будет, убьют её или приласкают. Парень, несмотря на весь ужас был крепок, но через пару секунд хорошенько испачкал и свои штаны и мою руку, его бедолагу аж подкосило. Он по-моему ожидал, что сейчас я ему сделаю больно за это, но я сказал ему: «Слабовато, с такой выдержкой ты себе подружку не найдёшь». Он опять что-то замямлил, и тут я резко пустила его штаны вниз, он пытался их удержать, да только порвал. «Раслабся пупсик, больно не будет, почти…» — сказала я и присела на корточки…
— Не может быть! Ты ему отсосала?! — брезгливо кривя лицом, сказал Майк. — Я больше никогда не поцелую тебя, проклятье, сто пудов!
— Шлюшка… — хихикая сказала Клем, в ответ Мана показала ей язык, и игриво продолжила.
— Как только я прикоснулась к малышу, он тут же снова окреп, и с каждым движением начал постанывать, как сучечка. Но потом он вошёл во вкус, скажу я вам. Обхватил меня рукой за голову, и начал подталкивать, неуверенно так, с опаской, но меня это только веселило. В этот раз он уже продержался больше минуты, но гадёныш даже не предупредил, испустил стон, и брызнул мне прямо в горло. Какое-то время я продолжала его ласкать, пока ноги у него реально не подкосились.
— Он хороший малый, а ты со своими блядскими замашками испоганила его первый раз. — неожиданно сказал молчавший до этого Абрам.
— Ой да ладно! Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Ты бы лучше спасибо сказал, может он теперь станет более мужественным.
— Мана права. — сказала Клем. — Ему досталась ласка от такой горячей штучки. В лагере парни готовы убить за такое.
Мана вновь радостно засмеялась и продолжила:
— В общем, я подождала, пока он очухается, немного завелась, думала трахнуть его или нет, но он сам решил свою судьбу. Быстренько натянул рваные штаны, и даже не поблагодарив, сказал типичную фразу всех кобелей: «Я пожалуй пойду, мне пожалуй пора», а я в ответ только молча улыбалась, как девочка, и он свалил.
— Он растерялся. — оправдывал Абрам Люка. — Он вообще ещё не знает, как себя вести в такой ситуации, а ты как хищница повела себя с ним!
— Парням обычно такое нравиться. — сказала Клем. — Если бы знал как себя вести, думаю он бы часа два от Манны не отходил. Вам их что ли воспитывать нужно, объяснить что как.
ebooksa