Нейромант. Трилогия "Киберпространство"

22
18
20
22
24
26
28
30

Мэлком кивнул.

Первая стрела пронзила ему предплечье. В ответ раздался грохот, из ствола "ремингтона" вырвался длинный сноп пламени. Вторая стрела выбила обрез из рук Мэлкома и швырнула на белый кафельный пол. Мэлком резко сел на пол, взялся за торчащую из руки стрелу и слегка ее подергал.

Из темноты, держа на изготовку изящный бамбуковый лук с третьей стрелой, вышел Хидео. Он вежливо поклонился.

Мэлком поднял голову; его пальцы продолжали ощупывать черненое стальное древко.

— Артерия цела, — сказал ниндзя.

Кейс вспомнил, как Молли описывала человека, убившего ее дружка. Вот и Хидео такой же. Человек без возраста, прямо излучающий спокойствие, полную безмятежность. На нем выцветшие, аккуратные брюки защитного цвета и темные туфли, облегающие ступню плотно, как перчатки, с отдельным большим пальцем, как у традиционных японских носков таби. Бамбуковый лук выглядел музейным экспонатом, зато торчащий из — за левого плеча металлический колчан украсил бы витрины лучших оружейных магазинов Тибы. Грудь голая, загорелая и без единого волоска.

— Вторая отстрелила мне большой палец, — пожаловался Мэлком.

— Кориолисова сила, — пояснил ниндзя и снова поклонился. — Вращательная гравитация и медленно летящий снаряд, очень трудная задача. Я не хотел.

— Где 3–Джейн? — Кейс подошел к Мэлкому и встал с ним рядом. Стрела, пробившая руку растафари, имела не совсем обычный наконечник — плоский, с двумя острыми, как бритва, кромками. — И где Молли?

— Привет, Кейс.

Откуда — то из — за спины Хидео появился Ривьера с игольником в руке.

— А я, вообще — то, ожидал увидеть Армитиджа. А это что, наемник — растафари? Уже и до этого дело дошло?

— Армитидж мертв.

— Вернее сказать, он никогда и не существовал, так что я не очень потрясен.

— Его убил Уинтермьют. Выкинул в космос.

Ривьера кивнул, переводя взгляд миндалевидных серых глаз с Кейса на Мэлкома и обратно.

— Думаю, это — конец, для вас обоих.

— Где Молли?

Ниндзя ослабил тетиву, опустил лук, затем подошел к валяющемуся на полу "Ремингтону" и поднял его.

— Весьма неутонченно, — заметил он, как бы самому себе.