— Он чистый, совсем чистый, — сказала она и захихикала.
Отпустив ее подбородок, Джеральд улыбнулся.
— Ну это не будет проблемой, — сказал он. — Ты не могла бы открыть рот? Пожалуйста.
— Рот?
— Я хочу посмотреть твои зубы. Мона перевела взгляд на Прайора.
— С этим тебе повезло, — сказал Прайору Джеральд, с помощью все того же лучика заглядывая ей в рот. — Состояние вполне удовлетворительное, и по конфигурации он близок к требуемой модели. Коронки, пломбы.
— Мы знали, что можем на тебя рассчитывать, Джеральд.
Сняв очки, Джеральд с полминуты молча глядел на Прайора. Потом повернулся к черному чемоданчику, чтобы убрать прибор.
— И с глазами тоже удачно. Очень похожи. Только подкрасить.
Теперь из чемоданчика появился пакет; китаец разорвал его и натянул на правую руку светлую хирургическую перчатку.
— Сними полотенце, Мона. Устраивайся поудобнее.
Она посмотрела на Прайора, на Джеральда.
— Вы хотите посмотреть мои бумаги, анализ крови и всякое такое?
— Нет, — сказал Джеральд, — с этим все в порядке.
Она выглянула в окно, надеясь увидеть барана, но тот исчез. И небо теперь казалось гораздо темнее.
Развязав полотенце, она дала ему упасть на пол, потом легла на спину на бежевый темперлон.
Это не многим отличалось от того, за что ей обычно платили, даже заняло меньше времени.
В ванной комнате, с раскрытой на коленях косметичкой, размалывая себе очередной кристалл, Мона решила, что имеет полное право на паршивое настроение.
Сперва Эдди сваливает куда-то без нее, потом является Прайор с этим жутким медиком да еще говорит, что Эдди будет спать в другом номере. Там, во Флориде, ей не помешало бы немного свободы от Эдди, но здесь-то все по-другому. Ей совсем не хотелось оставаться одной, а попросить у Прайора ключ она до смерти боялась. У него-то, черт побери, ключ есть, чтобы он мог в любое время приводить сюда своих кошмарных приятелей. И что это, интересно, за сделка?
И история с пластиковым дождевиком тоже сидела занозой. Чертов одноразовый пластиковый дождевик.