— Андрей, прекрати, ты что?
— Я хочу тебя, дай хоть сиськи поцеловать.
Нина задирает кофточку к подбородку, я отодвигаю лифчик и присасываюсь к ее небольшой груди. Девочка тащится от ощущений и палевной ситуации.
— Прекрати, надо остыть. Она отстраняется от меня, возвращает кофту на место, поправляет под ней лифчик и идет к двери.
— Нин, пошли прогуляемся, погода хорошая?
Она заходит на кухню отпросится у родителей, мать что-то шаманит с тестом, отец курит на балконе.
— Дочка, поздно уже, я думала, мы поужинаем вместе.
— Пусть идут мать, попозже поедим.
Ее отец, не поворачиваясь, продолжал пускать кольца дыма.
Мы пошастали бесцельно по улице, зашли в кафе, поели свежей пиццы, мороженого не хотелось, на улице и так было прохладно. Ну и куда еще идти, в кино? Так и прогулялись туда — сюда, озябли, начал срываться снег, мать Нине позвонила и спросила, когда домой? Повел ее назад, чмокнула меня на прощанье в щечку, мы прижались друг к дружке напоследок, мой член в штанах упирался ей в лобок, на верх больше не подымался, поплеся домой с грустными мыслями.
Может знакомится с кем постарше? Какой старухой, лет двадцати пяти? Нет, старухи думают о замужестве в таком возрасте, приближаясь к тридцатилетней шкале древности им хочется "чтоб все как у людей": оленя с пузом на диване, сопливый спиногрыз на горшке и куча фоток в одноклассниках о том, как она приготовила чудо салатик и отдыхала в Египте прошлым лето, о том, что она любит свою внутреннюю красоту и цветет в свои "юные" годы.
Разглядываю половинку котлеты на вилке, и не смотря на мать, задаю ей вопрос.
— Мама, скажи где мой брат?
— Я же тебе сказала, Антон ушел, боюсь опять с этой связался, ты не слышал меня?
Мама улыбается так, когда хочет выглядеть веселой, но я вижу ее грустные глаза.
— Я не про него...
Лицо родительницы настораживается.
— Что ты имеешь в виду? Я тебя не понимаю.
— Все ты понимаешь, мне не пять годиков. Я хочу знать что сталось с моим братом — близнецом?
— Откуда ты это узнал, Антон рассказал?
ebooksa