СЛОМ

- Полина!

Полина лежала ничком в коридоре, прямо под указателем уровня кислорода, который предательски не горел, хотя и показывал всего семь процентов. Сумку с дыхательным аппаратом Полина расстегнула, но надеть не успела. Олег перевернул ее на спину, приложил маску к лицу и открыл вентиль до отказа, хотя и видел, что слишком поздно – индикатор телеметра напротив метки «Заря» горел ровным красным – сердце не билось.

Совсем рядом на плане этажа всплыла точка с меткой «Репей». Иван одолел последние ступени и остановился. Голос из-под маски звучал искаженно и глухо.

- С Жилиным порядок – живой. А этот как?

Олег медленно встал.

- Уже никак.

Репьев не нашел, что сказать, и выругался.

- Ты добился, чего хотел,- сказал Олег.

- Нет. Еще нет. Я должен забрать папку. Тогда Перовскому конец. Тогда – всему конец. И значит, все было не зря.

Олег отвернулся.

- Уйди.

- Послушай, командир! Не время распускать сопли. Творения рук этого гада уже почти две роты солдат положили. И твой Некипелов с ними. И сержантик твой. И Форестер. И Андрей. И вот этот солдат. Мне нужна эта папка! Нужна. И она того стоит.

- Так иди и возьми.

- Ну и стой,- сказал Репьев.- Стой! Это проще всего,- он снял с предохранителя пистолет и скрылся в темноте коридора.

Когда его шаги затихли, Олег сел, привалившись к заиндевелой стене, взял еще теплую руку Полины, и неторопливо стянул маску. После первого же вдоха на веки навалилась свинцовая тяжесть. Голова закружилась. Рот распахнулся, жадно пытаясь поймать кислород, как будто его вырывал из легких ветер, летящий навстречу при затяжном прыжке без парашюта.

Олег с трудом открыл глаза. От стены коридора отделилась тонкая серая тень.

- И ты здесь…- голос его звучал едва слышнее шепота.- Еще один… сукин сын… Ты тоже… доволен?

- Я могу все исправить,- сказал Звягинцев.- Я хочу все исправить.

- Я тоже… хотел бы. Но как…

- Неважно – как. Важно – где.