Гиперсеть

– Мы его найдём, – пообещал «серо-чёрный» оператор. – От наших Псов ещё никто не уходил, тем более на нижних уровнях.

– Немедленно измените сценарий игры и ликвидируйте!.. – Выразитель умолк, ловя возникшую идею. – Впрочем, постойте, это мы всегда успеем… Что, если этот новый носитель сможет стать зондом?..

– Кем? – с удивлением спросил «жёлто-оранжевый».

Выразитель очнулся.

– Пусть все идет своим чередом. Я не верю, что индивидуальность масштаба уровня-6 сможет достичь самореализации вашего уровня, но кто знает? Вдруг этот носитель преодолеет потенциальный барьер между сферами Универсума и откроет путь к Абсолюту? Может быть, он недаром назвал себя Демиургом?

Операторы молча смотрели на своего Господина, тщательно скрывая свои мысли.

Выразитель улыбнулся, оглядел их лица с мерцающим огнем скрытого сомнения и ожидания невозможного в глазах, помахал рукой:

– До новых встреч, тени.

– Что прикажете нам делать, Создатель? – подобострастно спросил «коричневый» оператор.

– Все, что считаете необходимым в нынешнем положении.

С этими словами Выразитель исчез и вышел уже в своем Замке. Выразитель не верил, что нарушитель спокойствия, житель планеты Земля, действительно представляющий, по сути, подпрограмму в программе реализации этой реальности, сможет стать энергоинформационным зондом и проникнуть в Сферу Базового Задатчика, принадлежащего Творцу. Зато и жалеть, в случае гибели зонда, будет некого: подпрограммы для того и были созданы, чтобы ими управлять, заменять их и нейтрализовать. В конце концов можно было заменить даже всю эту программу, которую люди Земли считали Вселенной. А выигрыш стоил свеч.

Власть!

Небывалая, необъятная, невероятная, бесконечная и вечная Власть!..

Глава 2. Такие вот дела

Бабушка умерла на сто четвёртом году жизни, ночью, во сне. Господь забрал её тихо-тихо, бережно и нежно, словно задул свечу – и всё. И одной доброй душой на свете стало меньше.

Казалось, она будет жить всегда, никому не мешающая и вечно всем необходимая. В последние годы она сильно сдала, мало двигалась, похудела, буквально высохла, плакала, встречая внуков, плакала, провожая их, но в глазах горел всё тот же огонёк заботливости и доброты, а губы виновато улыбались, будто она стеснялась своей беспомощности и ещё более того, что живёт так долго.

И вот её не стало, и в её старом доме, да и в той части Пскова, где знали Ульяну Георгиевну, поселилась печаль.

Жила бабушка Ульяна в древнем квартале Запсковья, недалеко от церкви Козьмы и Демьяна с Примостья, в собственном бревенчатом доме, построенном ещё в середине девятнадцатого века прапрадедом Ильей. Теперь этот дом осиротел и как-то сразу постарел, осел и потемнел, будто из него вынули душу. Впрочем, так оно и было. Дом знал, что никто не заменит хозяйку, кто бы здесь ни поселился.

На похороны Кирилл приехал последним из всех родственников, сестёр и братьев. Работал он начальником отдела оперативного реагирования ФСФР – Федеральной службы финансовой разведки при Министерстве финансов – и с трудом добился разрешения на выезд из столицы в Псков на два дня.

Кириллу Ивановичу Тихомирову пошёл сорок первый год. Родился он в июне тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года в Пскове, там же закончил школу и политехнический институт. Затем пятнадцать лет проработал в Службе внешней разведки (сфера деятельности – анализ финансовых потоков европейских стран) и уволился из СВР после расформирования отдела. Затем был востребован Службой финансовой разведки России и, проработав там два года, возглавил отдел оперативного реагирования.