– Кто был первым?
– В прошлом веке жил замечательный писатель Станислав Лем[5], который задумался над искусственно созданной интеллектуальной и чувственной сферой, а среди наших современников – писатель Пелевин. Не читали?
– Нет времени на чтение. Кстати, как поживает ваш друг Кеша?
– Вчера созванивались, у него всё в порядке. Занят своей теорией фундаментального моделирования. Уверяет, что наша родная Вселенная создана как сложная программа в каком-то запредельном компьютере.
– Да, это мощная идея, – задумчиво проговорила Виктория. – С большим транспарентным потенциалом.
– Ещё он доводит до ума свой умсорик. Убеждён, что за ним большое будущее.
– И тут он прав. Умсорик может стать идеальным средством связи для подводных лодок. Да и вообще в любой стихии. За него могут взяться всерьёз.
– Кто?
Виктория дёрнула плечиком.
– Та же команда, что завербовала Фофанова.
– Ей-то зачем? Она же занимается нефтяниками.
– Не только нефтяниками, она вообще хочет перезагрузить реальность, а это чревато колоссальными изменениями в политике, социуме, вообще в законодательной базе, и сопряжено с огромными жертвами.
Савва с любопытством посмотрел на профиль женщины, едва не проговорив: Лиль, прекрати шутить! Удержал торопливые пальцы, готовые погладить коленку спутницы, что непременно сделал бы, если бы летела с ним жена.
– Как можно перезагрузить реальность?
Виктория достала из сумочки зеркальце, глянула на себя, спрятала обратно.
– Можно, но это секретная информация. У вас пока нет к ней допуска.
– Кеша тоже говорил о перезапуске программы, это его слова. Он считает, что начался апгрейд нашей Вселенной.
– Я его очень хорошо понимаю.
Бортпроводницы перестали ходить по салону самолёта и проверять, пристегнулись ли пассажиры. Самолёт вырулил на полосу, взлетел.
– Вы так уверены в непогрешимости Кеши?