Взгляд у Эба становится все более и более отрешенным.
— Интересно было бы подойти к этому как задаче из области теории информации, — замечает он. — Каким образом информация может перемещаться между узлами внутренней сети, — (Рэнди понимает, что Эб имеет в виду «между людьми в маленькой корпорации»), — но не существовать для внешнего мира?
— В каком смысле «не существовать»?
— Как может суд изъять документ, который, с его точки зрения, никогда не существовал?
— В смысле, что надо все шифровать?
Эб слегка раздосадован его тупостью.
— Это мы уже делаем. Однако все равно можно доказать, что документ определенного размера был отправлен в такое-то время, по такому-то адресу.
— Анализ трафика.
— А если заглушить его? Почему бы не заполнить жесткий диск случайными байтами, чтобы отдельные файлы стали неразличимы? Они затеряются, как полосатый тигр в зарослях тростника. Или можно постоянно обмениваться случайным шумом.
— Дороговато будет.
Эберхард отмахивается.
— Канал дешев.
— Боюсь, это пока девичьи мечты, — говорит Рэнди. — Хотя в будущем, возможно, так и будет.
— Вся наша дальнейшая жизнь — в будущем, так что программу нужно разработать прямо сейчас.
— Ладно, — говорит Рэнди. — Может, продолжим этот разговор в другой раз?
— Конечно.
Они возвращаются в комнату. Том, на правах кинакутского старожила, рассказывает:
— Пятифутовые с желтовато-бурыми пятнами на бирюзовом фоне безопасны и прекрасно подходят для домашнего содержания. Шестифутовые с буровато-желтыми пятнами на изумрудном фоне смертельно ядовиты: умираешь через десять минут после укуса, если раньше не покончишь с собой от невыносимых мучений.
Все это, чтобы показать Рэнди и Эбу: в их отсутствие дела не обсуждали.
— Ладно, — говорит Ави. — Суть в том, что Крипта будет потенциально куда больше, чем мы предполагали, и это хорошая новость. Однако остается один момент.