Криптономикон

Видение исчезает за деревьями. В этих краях все рано или поздно за ними исчезает. Над кронами вздувается огненный шар. Бобби Шафто говорит: тысяча один, тысяча два, тысяча три, тысяча четыре, тысяча пять, тысяча шесть, тысяча семь и замолкает, услышав взрыв. Потом поворачивается и быстрым шагом идет к Норрсбруку.

Лавандовая роза

Рэнди сам хочет погрузиться на дно и осмотреть подлодку. Дуг Шафто не против, только просит составить план погружения и учесть, что глубина сто пятьдесят четыре метра. Рэнди кивает, как будто это само собой разумеется.

То ли дело водить машину — сел и поехал. Некоторые знакомые Рэнди водят самолеты. В свое время он поразился, узнав, что нельзя просто взять самолет (даже маленький) и взлететь. Прежде надо составить план полета. Нужен целый чемодан книг, таблиц, калькуляторов, а вдобавок доступ к метеосводкам, которых так запросто не получишь, чтобы составить хотя бы плохой, неправильный план, по которому наверняка угробишься. Когда Рэнди свыкся с этой идеей, он нехотя согласился, что она не лишена смысла.

Теперь Дуг Шафто говорит, что нужен план погружения, хотя всего-то делов: нацепить на спину пару баллонов и проплыть сто сорок пятьдесят четыре метра (прямо вниз, учтите) и обратно. Поэтому Рэнди берет несколько книжек с полки «Глории-IV» и пытается хотя бы в общих чертах выяснить, о чем речь. Рэнди в жизни не нырял с аквалангом, однако видел, как это делают в фильмах Жак-Ива Кусто. Там все происходило достаточно просто.

Первые же две книжки содержат столько подробностей, что оторопь, которую он испытал, узнав про лётные планы, возвращается с новой силой.

Перед тем как открыть первую книжку, Рэнди достал цанговый карандаш и листок миллиметровки, чтобы делать выписки; полчаса спустя он все еще силится разобраться в таблицах и ни одной пометки не сделал. Таблицы доходят только до глубины сто тридцать и предполагают, что аквалангист будет там пять — десять минут. Однако Ами и все увеличивающаяся команда полиэтнических ныряльщиков Дуга проводят на этой глубине значительно больше времени и даже поднимают с лодки разные артефакты. Например, алюминиевый чемоданчик. Дуг Шафто надеется найти в нем какие-нибудь намеки на то, кто был в лодке и как она оказалась по другую сторону планеты.

Рэнди пугается, что все интересное с лодки поднимут раньше, чем он сделает хотя бы одну выписку. Ныряльщики прибывают по одному, по два в день, на моторках и прао с Палавана. Белокурые пляжные мальчики, курящие французы, азиаты, не расстающиеся с «тетрисами», отставные военные моряки, простые работяги. У каждого из них есть план погружения. Чем Рэнди хуже?

Он решает составить план для глубины сто тридцать, что довольно близко к ста сорока пяти. Проработав примерно час (достаточно, чтобы вообразить самые разные специфические подробности), он случайно обнаруживает, что таблица приводит глубины не в метрах, а в футах. То есть все эти ребята погружаются на глубину в три раза большую, чем максимум, указанный в любой из таблиц.

Рэнди закрывает книги и некоторое время ошалело на них смотрит. Все это красивые новые книжки с цветными фотографиями на обложке. Задним числом он понимает, что взял их по программистской привычке: в мире компьютеров любая книга, выпущенная больше двух месяцев назад, годится разве что для ностальгических воспоминаний. Дальше выясняется, что все эти книги подарены и подписаны авторами — две Дугу, одна Ами. Дарственная надпись Ами явно сделана человеком, который безнадежно в нее влюблен.

Рэнди заключает, что все эти книжки написаны для пьяных туристов. Более того, издатели наняли команду адвокатов прочесть их от слова до слова, дабы избежать судебной ответственности. В итоге книги содержат примерно один процент того, что авторам известно, остальные девяносто девять выброшены стараниями адвокатов.

Хорошо, значит, аквалангисты владеют неким оккультным знанием. Это объясняет их общее сходство с компьютерщиками, хотя и очень спортивными.

Сам Дуг не погружается к лодке и корчит удивленную, почти презрительную мину на вопрос Рэнди, не собирается ли он нырять. Вместо этого Дуг изучает материалы, поднятые с лодки молодыми ныряльщиками. Они начали цифровую съемку внутри отсеков. Дуг распечатывает снимки на лазерном принтере и вешает их в своем личном салоне на «Глории-IV».

Рэнди сортирует книжки: откладывает в сторону все с цветными фотографиями, все, изданное за последние двадцать лет или с рекламой на задней странице обложки, содержащей такие слова, как «захватывающе», «великолепно», «для начинающих» и, хуже всего, «популярно написано». Он ищет старые, толстые книги в потертых переплетах, что-нибудь вроде «Водолазного дела», желательно с сердитыми пометками Дуга Шафто на полях.

Кому: [email protected]

От: [email protected]

Тема: Понтифик

Рэнди,

Давайте пока использовать «Понтифик» как рабочее название для этой криптосистемы. Она послевоенная. То есть когда я увидел, что Тьюринг и компания сделали с «Энигмой», то пришел к (очевидному теперь) выводу: любая современная криптосистема должна быть стойкой к машинному криптоанализу. В «Понтифике» в качестве ключа используется 54-элементная перестановка — по ключу на сообщение, заметьте! Эта перестановка (назовем ее Т) генерирует ключевой поток, который прибавляется, по модулю 26, к открытому тексту (О), как в одноразовом шифрблокноте. Процесс генерации каждой буквы ключевого потока изменяет Т обратимым, но более или менее «случайным» образом.

Тут всплывает один из водолазов с настоящим золотом, но это не слиток, а золотая пластина дюймов восемь шириной и примерно четверть миллиметра толщиной, пробитая аккуратными дырочками, как перфокарта. Два дня Рэнди думает о находке как безумный. Оказывается, она из ящика в трюме подводной лодки, и там таких еще тысячи.