Ясмина-Мустафа сунул в рот сушеный финик, второй рукой гладя Йитку по русым, мягким волосам. Девушка сидела у его ног, боясь хотя бы пошевелиться, потому что в нескольких шагах от нее распростиралась зияющая пустотой пропасть. Земля была где-то далеко-далеко, внизу, быть может, метрах в двухстах ниже жидища демиурга. Он приказал устроить его на одной из ветви кристаллизовавшейся Мультиличности. Здесь выстроили небольшой дворец из белого мрамора, взятого из Топкапи. Полы украшали самые лучшие персидские ковры, мягкие словно пух и цветастые, будто павлиньи хвосты. Со стен свисали золотые гобелены, под потолком покачивались мастерски изготовленные масляные лампы из серебра, запитываемые плазменными батареями. Плечи Мустафы покрывала шкура белого льва, на голове у него был шелковый тюрбан, украшенный рубином величиной с кулак. Йитка являлась очередным элементом меблировки, опять же, такой, к которому можно было обратиться, и который иногда даже отвечал.
Девушку одели в прозрачные одеяния, раньше принадлежащие султанской фаворитке, в котором та чувствовала себя хуже, чем если бы была совершенно голой. К тому же от холода она вся посинела и щелкала зубами, потому что на этой высоте дуло, словно на горной вершине. Полностью она не потеряла сил только лишь потому, что могла подойти к обеспечивающему освещение и испускающему тепло генератору мощности. Йитке разрешили перемещаться совершенно свободно, но только лишь на расстояние, которое ей позволяла золотая цепочка, закрепленная на кольце над ее правой щиколоткой. Ну совершенно, словно бы кто-то опасался, что она может сбежать. Это куда же, и каким образом? Так что цепь была очередным украшением и символом ее рабского статуса.
Несколько последних часов ей пришлось торчать у подножия трона и глядеть сверху на перемещающиеся армии. Битва, осматриваемая с этой высоты, выглядела не реалистически. Наверняка с точно такой же перспективы на споры людей глядели боги и ангелы. Сюда доходили отзвуки столкновения: залпы, взрывы, хоральные возгласы и пение, грохот литавр и трески плазменных разрядов. В какой-то момент небо поначалу покрыли полосы летящих ракет, а потом и ураган взрывов. Видя валящийся вниз в огне воздушный флот чужих, девушка чуть ли не запищала от радости. Она даже позабыла о холоде и на четвереньках приблизилась поближе к краю. Она видела неправильной формы тучи войск, с нескольких сторон одновременно вливающиеся среди зданий, заполняя собой улицы и поглощая баррикады и укрепления, спешно покидаемые отступающими одержимыми. Ясмина-Мустафа глядел на все это спокойно, с улыбкой, жуя финик за фиником.
- Уже все выступили? Скажи-ка мне, моя алебастровая куколка, все ли подразделения вступили в город?
- Трудно сказать, дым заслоняет предполья, - ответила на это Йитка. – Не видно и то, что происходит в деревушках, из которых армии вышли. Но, похоже, кто-то там еще стоит, возможно, обозы? Флот уже причалил к берегу, с другой стороны Золотого Рога ни одного парус не видать.
- Это хорошо, - демиург поднялся с трона и встал на слегка расставленных ногах, сложив руки за спиной.
Львина шкура развевалась на ветру, золото и драгоценные камни, украшающие одеяние, ярко горели. Из-за трона вышли два гвардейца, унаследованные от предыдущего демиурга, огромные похожие на котов чудища в панцирях и с блестящими металлическими когтями. При взгляде в их желтые глаза, у Йитки создавалось впечатление, что она имеет дело с голодными пантерами, готовыми разорвать ее на клочки и тут же пожрать. К счастью, чудовища не стали приближаться. Ясмина-Мустафа относился к ним словно к еще одному украшению своего маленького дворца, ведь ему не нужно было беспокоиться о собственной безопасности. Перед возможным заговором своих командиром он защитился тем, что всех их послал в первые ряды битвы.
- И они еще считают себя замечательными стратегами, - фыркнул Ясмина-Мустафа, глядя сверху на захватывающие город армии. – Великий Лев Лехистана, падишах Мехмед, их командующие, паши и гетманы, все закаленные в сотнях баталий, а тут ведут себя словно банда дидиких татар. Дети и глупцы! Позволили себя спровоцировать, словно пацанов, у которых играет кровь. Они не заметили, что я их только подстрекаю, специально уступая поле битвы.
И он театрально расхохотался. Йитка с ужасом глядела на его искаженное лицо, переполненное злостью и жестокостью. Когда на миг их взгляды встретились, Йитка тут же отвела глаза. Ясмина-Мустафа хлопнул в ладоши. Что-то вспыхнуло, по небу прокатился гром. Он еще не отзвучал до конца, когда из облаков, откуда-то из-за невидимых верхних ветвей Мультиличности помчали вниз корабли, похожие на наконечники копий. Они не двигались уже так величественно и неуклюже словно топорные перевозчики, но мелькали будто молнии, тут же выстраиваясь в треугольный боевой порядок. Они вертикально валились на город, чтобы над самыми крышаит выровнять полет и очертить окружность. И только после этого они открыли огонь.
Только теперь это уже не стреляли из личного оружия воины, собранные у них на борту, но загремели пушки, смонтированные на корпусах хищных машин. Они не палили молниями плазменных разрядов, но распарывали землю струями гравитонов. Направленные вниз пушки включались в импульсном режиме на две-три секунды. За это время судно преодолевало около пятидесяти метров, превращая все под собой в кашу из обломков и чудовищно искалеченных тел. Гравитационный поток создавал точечное поле с возмущениями силы тяжести, которое искривляло как пространство, так и время. Там, куда такой поток бил в землю, та западала, втягивая в себя любую материю в радиусе нескольких метров, чтобы через мгновение, когда поток исчезал, выбросить все вверх, только теперь уже все полностью передавленное и перемолотое.
Бомбардируемый город распадался со страшным стоном и грохотом. Дома, люди и деревья втягивались в невидимые колонны бьющих вниз гравитонов, где раздавливались при чудовищном давлении. Удары глубоко впивались в землю, образуя ямы и оползни. После третьего пролета штурмовиков начали проваливаться целые улицы, образовывались трещины и разрывы, все тряслось и дрожало. Целы кварталы затянуло клубами дыма, туманами пыли и песка. Тем не менее, люди продолжали сражаться, в небо полетели ракеты и снаряды из драконовых кончаров. И вот один из штурмовиков получил заряд в хвост и, таща за собой дымовой хвост, рухнул в развалины.
Йитка с ужасом глядела на город, исчезнувший в тучах пыли. Дым заслонил все, уже не видны были колонны военных, неизвестно было – а вдруг многотысячные армии вообще перестали существовать, или же они до сих пор сражались. Кое-где сквозь пыль пробивались вспышки плазмометов, так что походило на то, что люди до сих пор бьются, или эе это одержимые добивают тех, которые не пали в ходе бомбардировки. Ясмина-Мустафа глдел горящими от возбуждения глазами, попеременно то хихикая, то рыча.
- Не беспокойся, все они не погибли. Штурмовики должны были только приостановить наступление и показать людям, что их труд напрасен, - сказал он. – Я приказал пилотам лишь обойти нападающих с фланга и раздавить их центр, а вся армия, более-менее, должна оставаться целой, окруженной кучами трупов и развалин.
- Зачем? Для чего ты ними играешься? – спросила Йитка.
- Гравитоновые пушки поглощают громадные количества энергии, ее не хватило бы для уничтожения около трехсот тысяч человек. Опять же, не для того я позволил собраться людским армиям, не для того я впустил их в город, чтобы здесь вот так всех убить. Это было бы напрасным расходом ресурсов, - пояснил демиург. – Как повелитель образующейся империи я нуждаюсь в рабах и подданных. Мне нужны те, кто будет отдавать мне честь, кто станет меня обожать или трястись от ужаса при самой только мысли обо мне. Мне нужны руки, которые возведут дворцы и фабрики, мне нужны все эти люди, чтобы ради меня они жили и увеличивали мою державу…
- Твою? Ты ведь тоже всего лишь невольник, слуга Мультиличности, - не выдержала и, не подумав, высказала, что думает, Йитка.
Ясмина-Мустафа буквально задрожал, как будто бы девушка вылила ему на голову ведро холодной воды. Он поглядел на нее сверху и дернул цепь, притягивая невольницу к себе. Потом схватил за волосы и подтолкнул к самому краю пропасти. Всем телом он прижал Йитку к мраморному полу, так что ее голова выступала за пределы дворца.
- Вместо того, чтобы болтать понапрасну, рабыня, гляди на смерть своих сородичей, - рявкнул он девшке на ухо, после чего задрал ее одежду, открывая голые ягодицы.
Йитка стиснула зубы, глаза ее наполнились слезами, отчасти вызванные ветром, отчасти же – испугом. Она оттерла их ребром ладони, после чего зашипела от боли. Демиург вошел в нее сзади, дергая за волосы. Ясмина-Мустафа рассмеялся и, не переставая двигать бедрами, очертил ладонью круг, указывая на какое-то движение на предпольях Стамбула. Йитка прищурилась, концентрируя взгляд. Ветер развеял облака пыли, и было похоже на то, что из-под земли выходят какие-то гигантские существа. Земля растрескивалась и рассыпалась по бокам, взрывались кучи обломков, на которые люди никак не обращали внимания, открывая спрятанные под ними машины, некоторые из них – величиной с дом. Эти устройства или же машины выпрямлялись, раздвигая телескопические конечности. Некоторые напоминали своим видом гуманоидов, но имелись среди них и чудища, выглядящие словно железные насекомые или костистые крабы с огромными клешнями.
Похожие на них устройства вынырнули из вод залива на тылах сгрудившихся в порту судов. Эти машины первыми открыли огонь – в их верхних конечностях были смонтированы плазмометы, огнеметы и импульсных гравитоновых зарядов. Залп из этих пушек ударил в борта имперских судов, разрывая их, перемалывая и зажигая. В небо полетели расколотые доски, щепки и мелкая пыль, не говоря уже об искалеченных человеческих телах. В порту разыгрался истинный ад. Гордые белые паруса встали в огне, с трескам и болезненными стонами разбитые корабли клонились на борт и погружались в воду или же горели словно факелы. Моряки спрыгивали с них вслепую, лишь бы подальше от огненной преисподней.
ebooksa