Центральная станция

– И что тебе мешает?

Элиезер отхлебнул арака. Плавящийся лед сделал его молочно-белым.

– Я заинтригован жизнями смертных.

– Боги – такие же смертные, как люди.

– Правда. Правда.

Теперь настал черед Ибрагима улыбаться.

– Ты хочешь вмешаться, – сказал он.

Элиезер пожал плечами.

– Ты всегда вмешивался, – настаивал Ибрагим.

– Как и ты.

– Я живу среди них. А не вдали от них.

– Семантика, Ибрагим. Лехаим. – Он поднял стакан.

– Нет, Элиезер. Пусть все течет, как течет.

– Ибрагим, раньше ты такой философии не придерживался.

– И тем не менее.

– Я не ищу перемен. Перемены ищут меня.

Ибрагим вздохнул.

– Тогда за перемены, – сказал он и тоже поднял стакан. Они выпили.

Стаканы, поставленные на столик, оставили на дереве темные разводы.

– Мотл, что это?