Квантовый вор, рассказы

Я смотрю на Раймонду. Только сейчас я понимаю, что она не такая, как в моих воспоминаниях. Не такая беззащитная. Не такая молодая. Говоря по правде, я не уверен, что знаю эту новую загадочную женщину.

— Для тебя это действительно очень важно? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает она, — очень важно. Думаю, это чувство тебе не знакомо. Желание приносить пользу другим людям.

— Прости, — говорю я. — Мне тоже пришлось немало пережить. Долгое время я провел в весьма неприятном месте.

Раймонда окидывает меня равнодушным взглядом.

— Ты всегда с готовностью рассыпался в извинениях. Сейчас это тебе не поможет. Если ты еще не понял, во всей Вселенной найдется всего несколько человек, которые вызывают у меня большую неприязнь, чем ты. Так что на твоем месте я бы поторопилась их разыскать, как мы и договорились. Возможно, сравнение с ними оказалось бы в твою пользу.

Она останавливается.

— Ваш отель в той стороне. А у меня скоро начнутся занятия по музыке. — Раймонда улыбается Миели. — Мы с тобой будем поддерживать связь.

Я открываю рот, но что-то подсказывает мне, что лучше промолчать.

Итак, я решаю заняться составлением планов.

Миели превращает наш номер в маленькую крепость — ку-точки теперь защищают все окна — и продолжает восстанавливаться после потасовки с Раймондой. Поэтому я снова могу насладиться относительным одиночеством — если не считать неприятного ощущения от биотической связи. Я устраиваюсь на балконе с пачкой газет, кофе и круассанами, надеваю темные очки и начинаю просматривать страницы, посвященные общественной жизни.

Как и все в этом мире, статьи отличаются явным мастерством, и вскоре я ловлю себя на том, что с наслаждением погружаюсь в драматические истории. Наставники пользуются неослабевающим вниманием, тон публикаций зависит от издания, кое-где прослеживается открытое восхищение. Я отмечаю статью о юноше, который вместе с Джентльменом работал над делом о гогол-пиратстве, и задаю себе вопрос, не тот ли это сыщик, о котором упоминала Василиск.

Но настоящую пищу для размышлений дают сообщения о прощальных вечеринках, называемых здесь «Carpe diem». Предполагается, что они проводятся тайно, однако журналисты не жалеют сил, чтобы выяснить детали.

Ты слишком хорошо устроился, чтобы это можно было считать работой, говорит «Перхонен».

— Но я действительно занят серьезным делом. Я составляю план.

Не мог бы объяснить поподробнее?

— Зачем загружать такую хорошенькую головку?

Я поднимаю глаза к ясному небу. Канал связи дает мне возможность разглядеть корабль — точку над горизонтом, незаметную для невооруженного взгляда. Я посылаю «Перхонен» воздушный поцелуй.

Лесть тебе не поможет.

— Я никогда не рассказываю о своих планах, пока они не сформировались окончательно. Это творческий процесс. Преступники — все равно что артисты, а сыщики — всего лишь критики.