— Кто ты? — спрашиваю я, еле переведя дух.
Она падает спиной на подушки и смеется, словно маленькая девочка. Потом вытягивает руки вдоль тела и скрещивает ноги.
— Твой благодетель. Освободитель. Твоя богиня. Твоя мать. — При виде ужаса в моих глазах она смеется еще громче. — Я
Я подчиняюсь, хотя и с некоторой опаской.
Ее пальцы скользят по моей щеке к расстегнутому вороту рубашки, и по телу пробегают холодные волны.
— Кстати, надо проверить, все ли ты помнишь.
Она целует меня в шею, сильно прикусывая кожу. Я напрягаюсь.
— Расслабься. Тебе ведь нравится это тело, я знаю. И я позаботилась о том, чтобы твое тело было… восприимчивым.
Последние слова она произносит шепотом, и горячее дыхание обжигает меня.
— Когда так долго живешь, начинаешь отлично разбираться во многих вещах. Особенно в тех, которыми нечасто приходится наслаждаться. После того, как все это закончится, я покажу тебе, как надо жить. Здесь все так неуклюже, в
Она сильно кусает меня за мочку уха и вздрагивает.
— Ах, эта дурацкая биотическая связь. Бедняжка Миели так подозрительна. Я отключу этот канал. Ты ведь никуда не собираешься, верно?
— Нет, — задыхаясь, отвечаю я. — Но нам надо поговорить.
— Поговорить можно и потом. Ты согласен со мной?
Господи, помоги. Я согласен.
Для Миели эти информационные структуры все равно что непостижимые видения, являющиеся в потустороннем мире. Перед ней пересечение бесчисленных линий, соединяющихся в сферу, заполненную символами и трехмерными изображениями долей мозга.
Корабль выделяет одну из линий. К ней в качестве пояснения прикреплена сложная математическая формула.