Квантовый вор, рассказы

— Возможно, я меньше, слабее и младше, но это не значит, что я не могу быть умнее. Ты правильно заметил: не стоит забывать о своем противнике. Я создал вир небесной тверди. Да, знаю, что это считается невозможным. Только если у тебя нет оортианской техники, управляемой программами Соборности. «Перхонен» — отличный корабль.

Он замахивается ножом, но я уже призрак, не подчиняющийся законам вира.

— Тебе надо было пройти сквозь Врата, — заявляю я. — Обезьяны не всегда лгут.

Я замораживаю вир и блокирую свою связь с ним. Разрыв реальности возвращает меня в темный лес. Тигр замер на середине прыжка. Я подбираю свой меч, миную тигра и направляюсь к выходу.

Врата возвращают меня обратно в физическое тело, оставленное посреди безумного водоворота маршрутизатора. Я подхватываю Ларец, вырываю его из хрупких объятий устройства, и в этот момент налетает стая Охотников.

Рой бабочек на глазах у Миели замирает и осыпается, ухмыляющееся лицо бога из Ларца растворяется в воздухе.

— «Перхонен»? — шепотом окликает она.

Я здесь, отвечает корабль.

— Ты в порядке?

Кажется, да. Только как-то странно себя чувствую. Как будто я заснула.

— Если этот ублюдок повредил тебя, я…

Миели. Охотники. Они близко.

В спаймскейпе начинается настоящее безумие. «Перхонен» покрывается каракулями, словно нарисованными разозленным ребенком. Миели пытается погрузиться в боевую сосредоточенность, но системы корабля еще не оправились после заражения и действуют очень медленно. Поздно что-либо предпринимать.

Охотники стаей хищных рыб окружают судно, тысячи и тысячи крохотных звездочек облепляют корабль и проходят сквозь него. Загрузочные лучи опутывают центральную каюту смертоносной паутиной, но на этот раз действуют намного деликатнее — ничего не прожигают. Они оставляют «Перхонен» и гигантской стрелой направляются к маршрутизатору.

Он исчезает в ослепительной вспышке антиматерии, хищные существа рвут в клочья свадебный букет. В космосе бушуют вихри пи-мезонов и гамма-лучей. В мгновение ока конструкция зоку прекращает свое существование, и на ее месте медленно расплывается облако осколков и обломков. Рой охотников проходит сквозь него и исчезает, направляясь к главной артерии Магистрали на скорости, близкой к скорости света.

Вскоре вокруг «Перхонен» снова воцаряется темнота и безмолвие. Пробудившиесявякив ее стенах снова начинают испускать голубовато-зеленое сияние.

Миели, говорит корабль. Я по-прежнему принимаю сигнал Жана. Он где-то здесь.

Все еще чувствуя оцепенение во всем теле, Миели сворачивает крылья и модули «Перхонен» в более компактную фигуру и посылает корабль в облако обломков, прожигая себе путь антиметеоритным и лазерами. Вскоре они поднимают на борт ку-сферу, в которой заключен вор, в скафандре и шлеме и все еще прижимающий к груди небольшую черную шкатулку. Он не двигается.

Миели отдает мысленный приказ снять шлем. Пузырь из метаматерии исчезает, а под ним оказывается лицо, чуть раньше воспроизводимое роем бабочек.

Ублюдок.