Внезапно я ощущаю непрошеный запах дерева. «Дыхание Тадеуша». Первый бокал вина, выпитого в обществе Раймонды.
Я качаю головой.
— Он выглядит
— В этом и состоит смысл. Он должен внушать доверие. Казаться немного уставшим. Опытным. Компетентным. Тем, кто много повидал. Тем, кто достаточно утомлен и стремится к спокойной жизни, и ради этого готов немного отступить от правил.
— Это и
— Нет. Я считаю, ты уже достаточно поиграл с виром.
Я восстанавливаю свою обычную мыслеформу и кладу зеркало на стол.
— Почему бы тебе...
Я умолкаю, не в силах придумать какое-то занятие для мальчика.
— Здесь скучно. Ты скучный. Люди-рыбы скучные. Я тоже хочу изменяться.
— Я же сказал, что это не...
— А я хочу, хочу, хочу!
По ткани вира пробегает рябь. Матчек начинает изменяться. Черты его лица плавно перетекают в новую форму — первый облик в зеркале, карикатуру на меня.
— Смотри! — радостно кричит он. — Я сам это сделал!
Головная боль превращается в сплошной белый шум. В груди расправляет когти темное чудовище. Я поднимаю руку. В глазах Матчека вспыхивает страх. Мой кулак опускается на зеркало, а в голове грохочет код Основателя, полководца Сумангуру, —
Время в вире останавливается. Матчек застывает на месте, возвращая себе обычный облик. Осколки зеркала, острые и сверкающие, парят в воздухе, словно корабли на Магистрали.
Ярость мгновенно утихает. В голове гаснет эхо воинственного кода Сумангуру. Я не могу смотреть в испуганное лицо мальчика и отворачиваюсь.
Еще через мгновение базовая программа, управляющая виром, ведет себя совершенно непонятно. Она извлекает из секретного кэша какую-то сложную команду, недоступную моему пониманию. Я вдыхаю полной грудью.
Матчек начинает двигаться все быстрее и быстрее. В одно мгновение он огибает стол и мечется между полками так стремительно, что взгляд не успевает за ним следить, и фигура превращается в размытое пятно.