— Хм… Жизнь в тепличных условиях? — мужчина потер руки, после чего взглянул на ладони, призадумавшись. — Я здесь уже двадцать лет, — сказал с грустью в голосе, медленно поднимаясь с кровати. — Все кто пришли со мной — мертвы, вот уже как двадцать лет. Это место, — развел руки в стороны, слегка взмахнув ими, — тюрьма. Здесь содержат специальных заключенных, исключительных личностей «вне закона», к коим меня причислила Система, — мужчина отошел от кровати и направился в сторону стола, гордо положа одну руку на грудь. — Все эти двадцать лет я хотел умереть, пытался бежать, но каждый раз меня возвращали к жизни, ловили и направляли назад, на свое новое место пребывания. Все эти тепличные условия самый настоящий прообраз нашего будущего — ватная иллюзия человеческих перспектив. Сыто жить и крепко спать, быть долгоиграющим объектом изучения — вот какова цель Суперкомпьютера, или кто за ним там стоит.
— Изучения?
— Да, изучения природы человека. Я давно пришел к этому выводу, что, так называемая, — мужчина показал двумя пальцами кавычки, — Новая Система изучает людей, стараясь воссоздать их.
— Воссоздать? — переспросил Джон. — Так вроде технологии клонирования уже давно практикуются.
— Воссоздание это первая ступень к созданию нового. Всегда, для того, чтобы что-то сотворить, надо что-то разрушить, предварительно изучив, поняв все минусы и тонкости, проблемы и способы их решения.
— Так значит Первый хочет воссоздать людей, только с более «правильным» генетическим кодом, что ли?
— Не думаю, что он хочет воссоздать людей, — ответил мне мужчина. — Думаю, что хочет он чего-то большего, так как люди ему кажутся далеко не идеальными, раз так активно пропагандируется идеология киберизации.
Кивая, я согласился с ним, опустив винтовку.
— Модернизация и киберизация общества… Расслоение и отделение одних от других… Создание из более успешных и перспективных людей некого человека будущего? Таков план всей этой Новой Системы — эволюция, переход к следующей ступени?
— К следующей ступени посредствам механического воздействия на человеческую сущность, ее тотальная аппроксимация.
— А для этого, ему нужно понять человека, изучить его, на примере уникальных индивидов, что сумели блеснуть в самых различных отраслях деятельности?
— Да… — подойдя к столу, мужчина положил на него руки, опираясь.
— Тогда понятно, зачем здесь столько камер, — сказал Джон. — Подопытных крыс нужно держать сытыми и довольными! А ты сдохнуть не пробовал, умник?! — прикрикнув, наотмашь махнул рукой. — Если знаешь, к чему все идет, чего ты тут столько лет тусуешься?!
— О чем я только что говорил?! — в ответ, крикнул мужик. — Сдохнуть хотелось в первые же дни, когда этот долбанный Энир мне демонстрировал, как помирал каждый из моих друзей! Каждый день, он приходил и по кусочкам показывал, как они умирали, что с ними делали! Каждый, мать твою, день! И ты еще будешь мне тут говорить, что я что-то не пробовал? — сорвавшись с места, он стремительно направился к Джону, тыкая в него пальцем. — Я пытался себе глаз выколоть, перерезать вены, не жрать, хотел сбежать, но все бесполезно! Глаз восстановили, вены прошили, органы заменили, — подойдя ближе, он дернул руками за рубашку.
С треском, пуговицы отлетели в разные стороны. Распахнув рубашку, показал Джону свою грудь и живот. Выставив вперед дробовик, Джон держал его на расстоянии, не подпуская ближе, но слегка покосившись взглядом, смотрел на тело мужчины.
— Ну! Давай, ублюдок старый, разнеси мне голову! Они ее точно восстановить не сумеют! НУ!
Джон продолжал стоять неподвижно, пристально смотря на мужчину.
— У нас есть еще к нему вопросы? — спросил он, суровым голосом.
— Вопросов мало не бывает, — ответил я, подходя ближе к Джону. — Ты пойдешь с нами, покажешь и расскажешь, как вас схватили и что вы сделали не так. Желания повторить твою судьбу, у меня нет.
Вздохнув, мужчина опустил руки.