Рай в Огне

— Без «но», Макс! Это приказ.

— Но…

— Я сказал — БЕЗ «НО!». Это единственный приказ, который я отдал вам за десять лет! Будь любезен, его исполнять!

Кивая, потирая нос, Макс достал пистолет, держа во второй руке по-прежнему свое портативное устройство. На левом его предплечье появилась небольшая голограмма, трехмерная проекция здания, места, где сейчас они находились. Снова посмотрел на Рольфа, он вновь кивнул, ничего не говоря, побежал в сторону лестниц, ведущих на верхние этажи.

Сам Рольф направился в другую сторону. Поднимаясь быстро, перепрыгивая через ступеньки, он сайгаком взлетел на три пролета вверх, в то время, как Макс, аккуратно и осторожно, прислушиваясь к каждому шороху, двигался как улитка.

— Первый отдел, как всегда пуст, — думал про себя Рольф, поднимаясь выше по сильно витиеватой лестнице, бегающей то в одну сторону подъема, то в другую, заставляя Отступника, буквально носится по периметру здания. — Все на внешнем контуре… Второй отдел, циничен и суров… Сложно ожидать от них чего-то иного, ведь ищут они предателей среди своих, — улыбаясь, Рольф, взбирался все выше и выше, изрядно потея и тяжело дыша.

Впереди ждала добрая сотня, а то и две, метров, прежде чем он постучится в дверь Энира. Впереди, его встречали пустующие отделы № 3 и № 4, где-то вдалеке, на другом конце, но уже выше на пару десятков метров, располагался отдел № 5, а над ним отдел № 6 — полностью черный, темный, непонятный, загадочный, таинственный. Шестой отдел носил название «Секретный», доступ к которому никто из агентов и начальников не имел, за исключением Эйрвинг и избранных агентов отдела № 8. «Она была еще тем красным циником. Металлическая фурия. Холодная как лед, бесконечно стервозная, до жути красивая и невероятно опасная», так описывал ее Сальвадор Вультура, вспоминал Рольф, шагая по ступенькам вверх. Меньше всего он хотел сейчас встретить кого-либо из шестого отдела, но еще меньше он хотел пересекаться с Эйрвинг, что вполне вероятно, могла быть здесь.

Пролетев стремительно, заранее отдышавшись, переведя дух, свой родной, любимый, седьмой отдел, Рольф робко и не сбавляя темпа, миновал восьмой, а за ним и девятый, подойдя, приблизившись вплотную к отделу № 0, месту, куда так много входило агентов, но так мало возвращались назад. Место, «ковер» начальства, дом Энира, рабочий кабинет, яма для виновных, честь и совесть для угнетенных, и жизнь для всей Новой Системы.

Вход внутрь был открыт. Робко, осторожно, Рольф вошел, пересек ту красную черту порога, что рисовал у себя в голове все эти годы и наблюдал сейчас, у себя под ногами. Вокруг было просторно, светло. Преобладали светло-бежевые тона. Все под стать яркому, животворящему свету: диванчик напротив панорамного окна, рабочий стол — где-то вдалеке, а напротив него огромный, широкий пространственный компьютер, что скромно, редко мигал различными, малочисленными голограммами. Другие диванчики, кресла, стулья были расставлены по всей комнате, фокусируясь вокруг круглых, либо овальных столиков. Где-то в стороне, за матовой дверью виднелся проход в другую часть отдела. Полная, всепоглощающая звукоизоляция. Мягкий, до жути пугающий пол, ступая по которому, не было слышно ни единого звука. Интенсивность света была убаюкивающей, приятной, радующей глаз. Казалось, эта часть отдела, комната, «парадная» огромная, бесконечная, просторная. Но, на этаже, в небесах, на самой высшей точке здания СБС, были еще другие двери, что вели в иные части этого крайне опасного и зловещего места. В дальнем углу, в тени, куда столь скромно падал свет, в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, положив руки по краям, театрально сидел некто, пристально провожая Рольфа взглядом, понимая, что тот его не видит.

— Давно ты здесь не бывал, Рольф, — раздался из угла металлический голос.

Резко обернувшись, он вскинул перед собой дробовик и двухствольный автоматический пистолет, нацелившись прямо на тень в углу. Постепенно, силуэт человека становился все яснее, сближаясь со светом, из угла вышел Энир. Как всегда: строгий черный костюм, галстук, светлая рубашка, начищенные до блеска туфли. Холодный взгляд Рольф на себе ощутил мгновенно.

— Ты хочешь что-то сказать, спросить, — чуть приподнимая руку, Энир двигался по небольшой дуге, обходя Рольфа слева, — прошу.

Выдержав небольшую паузу, Энир продолжил:

— Свойственное людям лаконичное молчание, так присуще всем. Ты ради этого мгновения проделал столь долгий путь? Молчать, зная, что оружие бессмысленно против меня, — металлически вещая, Энир четко, выверено держал тон. — Так зачем же ты пришел, Отступник? За мной? За Первым? За Системой? Тебе давно бы надо знать ответ на каждый из вопросов. Но, вместо этого, ты стоишь, молчишь, не понимая, мыслишь, гоняя, то одну извилину, то другую.

Руки Рольфа постепенно тяжелели. Держа на вытянутых руках оба ствола, он продолжал вести их в такт движения Энира, не опуская с мушки.

— Признаюсь, профессор Ядоф удивил. Не зря мы, значит, подпитываем почти уж бездыханное тело старика. Плоды свои он нам принес. «Чистое Небо» действительно хорошее оружие, качественный продукт массового поражения, но ты Отступник, не переживай, оно тоже скоро закончиться и все снова расцветет здесь пышным цветом, — продолжая шагать по дуге, вокруг Рольфа, Энир спокойно монотонно продолжал вещать. — «Гитара», вот что удивило больше. Хотя и здесь, нельзя сказать, что выход не был найден. Первый справиться с поставленной задачей и каков бы ни был вирус-код хорошим, ответ и алгоритм все равно будет найден, а ваш дружок умрет, не приходя в сознание, как собственно и все, что прибыло с утра сюда.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? Я без тебя все прекрасно знаю. Но вирус-код еще не дешифрован, а «Чистое Небо» работает исправно, давая шанс нам на успех. Что будет потом — не знаю, но знаю то, что мы с тобой вдвоем, здесь. Сейчас. А это значит, что мои ребята выполнять все то, что требуется и попадут туда, где смогут положить конец всему! — озлобившись, оскалившись, Рольф выстрелил из обоих орудий одновременно дважды.

Не естественный шум раздался внутри стен отдела. Дернувшись, Энир стоял, смотря себе на грудь, как дробь и пули испортили его рубашку и костюм. Крови нет, а глухой, слегка булькающий металлический звук, раздался, когда пули достигли цели и практически сразу же отскочили в сторону, почти полностью погасив ударную силу. Смахнув непонятные пылинки, Энир стащил пиджак и бросил его в сторону, на край рядом стоящего диванчика.

— Непонимание и упорство — черты человеческой сущности. Пожалуй, не самые плохие, но мешают многому и многим, — металлическим голосом, он продолжил разговор, вновь начав движение по дуге вокруг Рольфа. — Убить меня нельзя, и я понимаю — ты тянешь время. Твои мысли читаются на раз, — громко щелкнул пальцами, — ты думаешь, что знаешь все. Увидев папочку, тетрадь, внезапно понял — так нельзя. Нельзя жить там, где машины правят миром, но кто сказал, что править всем должен человек? Когда он слаб, когда такой он жалкий и ничтожный, что не может для себя решить: как жить, что будет завтра и куда придет он в конце?

Выдержав небольшую паузу, Энир посмотрел куда-то в сторону.