У Харуюки это место вызывало весьма неприятные воспоминания.
В прошлом году во втором триместре его часто затаскивали сюда трое одноклассников, которые требовали с него булочки и сок, а время от времени избивали безо всякой причины. Когда его отпускали, он до конца перемены запирался в самом дальнем туалете и коротал время, играя на пустой желудок в игры по локальной сети.
После того как неожиданная помощь Черноснежки помогла ему избавиться от негодяев, Харуюки почти не вспоминал о них, но это не значило, что он забыл про ад, который ему устроили. Он лишь сжал эти воспоминания в тяжёлый колючий шарик, похоронил в глубине сознания и старался не касаться их.
Харуюки поднялся на крышу последним, сам не заметив, как привычно понурил голову. Увидев перед носками своих туфель знакомые разводы на бетонном полу, он остановился.
В те времена, когда его приводили на крышу, он всегда останавливался возле этих разводов. Сразу за ними начиналась территория, находившаяся вне поля зрения социальных камер. Шаг вперёд означал, что за соблюдением правил, запрещавших необоснованное насилие, следить уже никто не будет.
Почему Черноснежка выбрала именно это место? И о каком именно обзоре она говорила?..
— Харуюки, — прозвучавший рядом голос заставил его торопливо поднять глаза.
Оказывается, Черноснежка не пошла с остальными, но стояла возле разводов на полу, улыбаясь и протягивая ему руку. Харуюки машинально принял её ладонь, и она с силой потянула его к себе, заставив перешагнуть через разводы.
Из-за одной из солнечных панелей показалась простынь для пикника. Видимо, здесь и скрывалось то тайное место, о котором говорила Черноснежка. Впрочем, видны отсюда лишь внутренний двор и северная стена первого корпуса.
Внезапно Харуюки заметил, что рядом с солнечной панелью появилось кое-что новое.
На кровле оказался смонтирован тонкий металлический столб. Но сверху его венчал не фонарь, а голубоватая сфера диаметром примерно пятнадцать сантиметров — социальная камера.
— Э?.. Но как... тут ведь не должно быть социальной камеры... — пробормотал Харуюки, и Черноснежка негромко ответила:
— У меня ушло немало времени... но теперь, если в школе — включая все дворы — и остались невидимые для камер места, то это клочки не больше квадратного метра. Я хотела, чтобы ты знал об этом...
Харуюки не сразу нашёлся с ответом.
Скорее всего, друзья моментально догадались, что они стоят там не без причины. Все уже сняли обувь, устроились на покрывале и принялись весело обедать. Харуюки смотрел на них и думал.
Социальные камеры — система, позволяющая государственным службам внимательно следить за гражданами (включая школьников) и управлять их действиями, поэтому её нельзя назвать популярной технологией. Некоторые учителя открыто осуждали вездесущие камеры, размещённые на территории школы.
Эти учителя считали, что предотвращать насилие — задача не социальных камер, а самих школьников. Другими словами, школьники сами должны сопротивляться, если их пытаются затащить в мёртвую зону камер.
Однако... на самом деле именно мёртвые зоны и порождали отвратительную злобу и насилие, ведя к унижениям и издевательствам. Харуюки всегда считал, что борьба за независимость школы не стоит того, чтобы в её стенах страдали несчастные, затравленные школьники.
— Значит... больше никому не придётся пройти через такое... — наконец, выдавил Харуюки, и Черноснежка уверенно кивнула.
— Да. Я хотела во что бы то ни стало завершить этот проект, пока ещё занимаю должность в школьном совете... ну что, пошли обедать? Не хочется заставлять остальных ждать.
ebooksa