Уже на третьи сутки он пожалел, что остался жив. Через две недели он сделал попытку дотянуться уцелевшей правой рукой до проводов, что питали приборы и поддерживали его жизнь. К сожалению или счастью, Егор не смог этого сделать.
Добивали Полунина перевязки, осмотры, одна за другой следовавшие сложные операции.
И долбанные микробы. И дикая влажность. И острый запах хлорки и физрастворов выбешивали бойца. Плюс сплошные инъекции.
Боль отпускала лишь на пару часов в сутки, когда удавалось выпросить у врача порцию обезболивающих. Тогда удавалось вздремнуть или осознанно поразмыслить о будущем.
Все остальное время проходило в сущих кошмарах, от боли ныла каждая клеточка уцелевших частей тела. Казалось порой, скрежет стиснутых от боли зубов Полунина слышен был на фронте, сквозь мельтешение техники, разрывы тысяч снарядов и свист трассеров.
Лишь через две недели стало немного легче, сносно. Ткани после терапии начали генерировать, раны оператора начали заживляться.
Начались десятки операций по вживлению тканей, органов, восстановлению функциональных возможностей организма. При помощи новых технологий и синтетики, как назвал сам вживляемые части Егор.
В середине июля в госпиталь приехали Магомед Тахветдиев и Федор Кудрявцев.
После кучи строгих мероприятий по дезинфекции, их пропустили к Полунину, врач дал им десять минут.
- Извини, Горыч. Это все из-за меня,- упавшим голосом пробубнил Магомед, Едва войдя в бокс.
Полунин увидел эти, ошалевшие от увиденного глаза товарищей.
- Нет, из-за меня. Это я протормозил с переброской дронов прикрытия,- влез в разговор Кудрявцев.
- Не важно,- прошептал, пересилив острую боль, Егор.
- Мне жаль,- едва не заревев, произнес Федор.
- Теперь сможешь вернуться домой,- попытался отшутиться дагестанец.
- Куда? В разрушенное Поволжье, в радиоактивные пустоши? Кому там нужен человеческий обрубок? Там даже еды на всех наверно не хватает, для здоровых,- превозмогая боль, прошипел Полунин.
- С нашими технологиями тебя быстро поставят на ноги.
- Очнись! Зачем кому-то восстанавливать полумертвого человека. Кругом множество лишних людей и ограниченные ресурсы. У министерства обороны полно дел гораздо важнее. Уходите. Не надо вам видеть это.
Бойцы постояли еще секунд десять, но поняв, что Полунин закрыл глаза и не намерен продолжать разговор, покинули медицинский бокс.
Оператор страдал. Из угла глаза одна за другой текли крупные горячие слезы. Егор понимал, что не сможет больше увидеть сестру.
ebooksa