Сюрприз. Правда сейчас нежелательна – у Юлии и так проблем достаточно, расстраивать ее раньше времени я не хотел.
– Помнишь, ты увидела меня на балконе во время приема, который устраивал твой отец? – начал я издалека.
– Помню, – сверкнули огнем ненависти глаза Юлии.
– На том приеме он пытался договориться с неким Пироговым. И тот после переговоров умер в капсуле.
– Это я знаю, – настороженно кивнула Юлия.
– Есть основания подозревать, что это сделал его сын, Макленин, через своих людей. Но вину возложили на твоего отца.
Юлия по моим воспоминаниям знала, что произошло на памятном приеме. Но вот о том, как умер Пирогов, и чем это обернулось для Орлова, полностью я узнал только сегодня от Саяна.
– Отец в тюрьме? – поджала побелевшие губы Юлия.
– Д-да, – произнес я и мысленно выругался под взглядом девушки. – В тюрьме, был. Он там умер – сердечный приступ.
Крепко зажмурившись, Юлия негромко всхлипнула. Плечи девушки опустились, словно пропал стержень, заставляющий ее держать спину прямо. Впрочем, когда я продолжил рассказ о последствиях неожиданных кончин Пирогова и Орлова, Юлия вновь пришла в себя. Эти две смерти, которые в иное время занимали бы большую часть эфирного времени федеральных каналов, сейчас лишь мелькнули на фоне разрастающегося глобального конфликта.
Мы проговорили с девушкой еще больше часа – у нас словно пропали запреты, и неудобных тем теперь не существовало – ведь мы знали друг о друге абсолютно все. Но, помня послание Ребекки, я вскоре направился обратно в мир первого отражения, обещав Юлии навестить ее завтра при первой возможности.
Когда вышел из Сферы, над исследовательским центром уже опустилась темнота. По широким скверам среди многочисленных корпусов я прошелся торопливо, поеживаясь от холода – несмотря на удивительно теплое начало марта, по ночам температура опускалась почти до нуля.
Ребекка ждала меня в номере – отложив в сторону книгу, она поднялась с софы и указала на стол, накрытый для легкого ужина. Взглядом она попросила меня открыть и разлить вино и когда наклонилась за бокалом, нарочно замерев на лишнее мгновенье, в глубоком вырезе невесомого вечернего платья мелькнуло смуглое полушарие с крупным ярко-розовым соском.
Выпив под заинтересованным взглядом Ребекки бокал вина практически залпом, я вытащил смартфон и включил воспроизведение. Пока Саян, захлебываясь, рассказывал все что знал, покупая себе быструю смерть, я со зверским аппетитом умял все салаты, мясо и легкие закуски. Когда принялся за фрукты, телефон зашелся в истошном вопле – а я, поморщившись, выключил запись.
– Ты что с ним сделал? – взметнула бровь Ребекка.
– Вытянул жизнь, как из Токугавы. Только…
Графиня выжидательно на меня смотрела, пока я формировал мысль.
– …у меня к нему были чувства – словно смешанная с отвращением ненависть, и его энергию я забрал не в себя. Она осталась в ноже.
Поднявшись, прошел в соседнюю комнату и вскрыл чемодан, который был глухо замотан антиворовской синей пленкой, которую крутят на специальных машинах в российских аэропортах. На мой удивленный возглас подошла Ребекка и когда узнала, что нож исчез, переместившись в новые миры, выдала на французском эмоциональную фразу, смысл которой я понял как «чудны твои дела, Господи».
Обсудив историю с ножом, мы выпили еще вина. Вроде совсем немного, но как-то быстро закончилась уже вторая бутылка. Ребекка пересела ближе, закинув ногу на ногу – ее невесомое платье распахнулось, обнажая совершенные бедра.
ebooksa