Андердог

Много дней прошло с тех пор, как я в последний раз писал. Всё это удаётся мне нелегко, так как писать на самом деле не так-то просто, особенно о себе. Узнавать собственные страхи путём исследования своего мозга и сердца, это задачка ещё та. Да, и вообще, писать, думать о том, как подставить нужное слово, чтобы было более понятно мне самому – это тоже не так-то просто, ведь я не чёртов гений, способный разобрать любую ересь, которую я напишу. Да, и в общем, вся ситуация в этой тюрьме, она слишком угнетает, и не даёт сосредоточиться на своих мыслях. Еды мало, поэтому на умственную деятельность остаётся не так много энергии после моих физических тренировок, а после сна я полностью разбит, и делать ничего не хочется, будто пропадает всякое желание жить, хочется только снова уснуть. Сегодня же у меня просто появилось небольшое желание, и как только я начал писать, меня тут же затянуло в мой маленький «бумажный мир». Здесь я могу быть самим собой, хотя, раз в день я тоже бываю самим собой с кое-кем. Этот человек мне сейчас очень дорог, поэтому я открываюсь ему. Думаю, что чуть позже я напишу о нём. Можно сказать, что он помогает мне выжить в этом месте. Если бы не его поддержка и не общение с ним, я бы либо свихнулся, либо попросту умер от скуки.

Сегодня получилось слегка долгое вступление, хотя изначально я хотел написать про моё отношение к жизни и другим людям. Тема весьма сомнительная, так как толком ничего и не напишешь, ведь все относятся друг к другу одинаково, как мне кажется. Все мы кого-то не любим, просто ненавидим, не хотим видеть, а с другими рады общаться и рады хотя бы просто видеться с этими людьми. Моё объяснение примитивно, но, в общем, так это и есть. Хочу сказать, что я никогда не любил людей и общество, как таковое. Слишком много сложностей это предоставляет, а взамен практически ничего не даёт. Получается, что ты даёшь, но взамен ждать чего-либо не стоит, а я не люблю одностороннюю любовь, это несправедливо, как по мне. Зачем мне любить, если меня не любят? Это ведь просто, если я кому-то не нужен, тогда и они мне не нужны. В этом нет никакой философии или глубокого смысла, это буквально то, что и есть на самом деле. Мы настолько привыкли притворяться и прикрываться маской лицемерия, что перестали выражать свои собственные чувства, ведь сейчас настолько сильно важна репутация и положение в обществе, что в принципе больше нельзя выражать свою собственную точку зрения, если не хочешь напороться на всеобщее отстранение и непонимание. Ты должен быть стадом, чтобы выжить, но такой образ жизни мне не нравится, поэтому зачастую я был одиночкой, и ценил жизнь лишь моих родителей и свою собственную, ведь это всё, что у меня было. Сейчас же, остался я один, и поэтому мне приходится уже мириться с тем, что единственное, что сейчас важно – это моя жизнь. Я пытаюсь за неё цепляться всеми силами, но не всегда это удаётся, особенно в нынешней ситуации. Я думаю, что снаружи сейчас всё если не намного хуже, чем здесь, то уж точно примерно так же. Я не ценю тех, кто снаружи, и не ценю тех, кто здесь, вместе со мной, абсолютно никого, даже того, кто сейчас помогает мне справляться с трудностями. Это эгоизм, но сейчас такое время, что без него никуда, он просто необходим, если ты желаешь выжить. Если ты хочешь проснуться и увидеть завтрашний день, ты должен быть безжалостным ублюдком, которому плевать на остальных. Моя позиция такова, и с этим ничего не поделать.»

Глава 8. Желание продолжать.

Джонатан проснулся, но вставать с постели не спешил. Ему было о чём подумать. К тому же, сейчас нахлынули мысли о том, как им с Грином следует продолжать участие в соревновании. Идей никаких не было, ни у Джонатана, ни у Грина, а это означало лишь то, что грядут проблемы. Парень обдумывал любые варианты, но всё сводилось лишь к тому, что необходимо будет использовать взрывчатку. Если же каждый раз использовать одни только взрывы, то их вычислят ещё до окончания игры, а такой сценарий им не подходил. С одной стороны, хотелось следующим происшествием вывести свою группу на первой место, и закрепить лидерство, чтобы другие больше нервничали и переживали, и это могло как-то повлиять на них и сделать менее осторожными. С другой же стороны, если привлечь к себе слишком много внимания, тогда можно и самим попасться.

- Всё это не так уж хорошо… - пробубнил Джонатан, и направился в туалет.

Парень очень долго умывался, будто он совсем забыл, чем он сейчас занимается, и ушёл в свои раздумья с головой. Но затем он поднял голову, выключил воду, и посмотрел в зеркало. Никаких галлюцинаций он сейчас не видел, но, тем не менее, руки дрожали, а сердце не успокаивалось. Конечно, каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел образы тех людей, и от этого в ближайшее время, он не сможет избавиться, это он и сам понимал. Оставалось лишь принять это, и смириться, хотя бы на время.

- Чёрт возьми…что же нам делать… - крикнул Джонатан, после чего схватился за голову, и вышел прочь из уборной.

Вспоминая разговоры с Грином, он начал вспоминать, может что-нибудь мельком они уже упоминали, и это можно использовать, но чем больше парень задумывался, тем меньше он что-либо понимал. В итоге, он взял телефон, и позвонил Грину.

- Да, я слушаю, – резко ответил Грин.

- Слушай, расскажи мне о первой пятёрке в нашем списке.

- Чего? Зачем это Вам?

- Я решил задуматься о нашем следующем деле, пока ты мучаешься с информацией об Элизе.

- Ну, ладно. Сейчас, подождите немного, я открою информационное табло. Первый в списке тот австралиец, теперь у него двадцать семь тысяч семьсот десять баллов. Кстати, бомбу его уже нашли и обезвредили. Второй китаец, подорвавший мост. Третьи мы. Четвёртый парень – британец, он организовал несколько мелких взрывов по городу. У него двенадцать тысяч баллов, но в основном за разрушения. Пятый - аргентинец, ему удалось отравить водохранилище, и поэтому у него чистые баллы от смертей, никаких разрушений. Целых одиннадцать тысяч.

- Значит, в основном происшествия подрывные. У меня такой вопрос. Ты сможешь сделать или заказать химическую бомбу, но необычную. Мне нужно, чтобы она не сразу всё распыляла, а постепенно выпускала газ. И чтобы заряда хватило примерно на два часа, после чего она должна взорваться, и распространить всё оставшееся вещество.

- Вы просите слишком многое, мистер Уайт. Могу я спросить? У Вас есть конкретная идея?

- Вроде того. Можно сказать, что китаец и австралиец меня привели к этой идее. Хочу эту бомбу прикрепить к электричке, которая ездит по всему городу, и рассчитать всё так, чтобы она взорвалась прямо на центральной остановке, где больше всего людей будет. Думаю, что если нам удастся провернуть это, тогда мы выйдем в лидеры, и закрепим за собой этой место, да так, что никто больше не сможет с нами конкурировать вплоть до третьего происшествия.

- Хм…идея очень даже интересная, но как Вы собираетесь прицепить бомбу к электричке? Я не думаю, что это так просто. Во время отправления из железнодорожного депо их тщательно должны проверять. Поэтому даже пробраться ночью, и закрепить на одной из электричек бомбу – нереально, её сразу же обнаружат. А Вы хотите установить её внутри?

- Нет, конечно, нужно чтобы она была снаружи, считай, она будет ехать по всему городу, и таким образом распространит вирус по всему городу, и тогда-то это будет самым крупномасштабным происшествием, я уверен. К тому же, потом мы её взорвём. Кстати, я не требую сильный заряд, взрыв нужен, чтобы уничтожить саму бомбу, чтобы нас никак не могли вычислить.

- Мистер Уайт, Вы должны понимать, что если я примусь за создание химической бомбы, на это уйдёт как минимум месяц, и даже если я закажу её где-то на стороне, это будет всё равно не так уж быстро.

- Я и не тороплю тебя. Как раз, за это время у нас будет возможность продумать план действия, как всё это организовать, и подумать о последующих действиях.