Когда стол был сервирован, молодой человек предложил тост:
– У меня не было случая отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, но я думаю, что у нас еще все впереди.
«У нас все впереди… – заволновалась Лиза. – Надеюсь, он не строит далеко идущих планов на этот вечер. Мне будет неловко его разочаровывать, но мое приглашение было продиктовано лишь соображениями охраны, не более».
Но отказываться от еды было глупо, тем более что она уже чувствовала зверский голод. Они приступили к трапезе. Климов ел немного, но внимательно следил за тем, чтобы тарелка и бокал Лизы не пустовали. Коньяк был замечательный, с мягким и немного специфичным ароматом.
– Просто вы давно не пили качественные спиртные напитки, – высказал предположение Климов. – Ведь ваша жизнь тоже далеко не сахар.
– Ты прав, – согласилась Елизавета, и у нее на глаза навернулись слезы. Она сердито смахнула их рукой. – Вот объясни мне, Климов, как же так получается, что человек, которому ты доверяешь больше всего на свете, оказывается лгуном? Но это было бы еще полбеды. Под личиной обаятельного мужчины скрывается жестокий убийца, пачками отправляющий на тот свет беззащитных женщин. Как после этого верить людям? И вообще откуда они берутся, такие изверги? В особом инкубаторе их выращивают, что ли?
Усталость, усиленная действием коньяка, сыграла с Елизаветой недобрую шутку. Она стала какой-то вялой, плаксивой, нуждающейся в жалости. Климов, видимо, понял состояние Лизы. Он сочувственно глядел на нее и согласно кивал головой.
– Я могу ответить на ваш вопрос, Елизавета Германовна. Но сначала я расскажу вам небольшую присказку о своем знакомом. Слушайте внимательно, возможно, она позволит вам понять некоторые вещи.
Лиза не возражала. Надо же о чем-то беседовать, ночь ведь такая длинная…
– Моему знакомому еще до рождения судьба сулила золотые горы. Его отец был чиновником крупного масштаба, обеспеченным и немолодым человеком, ожидающим наследника как манну небесную. Мать была красавицей и светской львицей. Отец в ней души не чаял, потакал ее малейшим прихотям, что, впрочем, было неудивительно. Жена была моложе его на целых тридцать лет.
Все шло своим чередом, и будущему отпрыску богатой четы должны были достаться не только любовь и ласка, но и неплохие материальные радости. Но случилось так, что всемогущий Творец, разумно рассудив, что несметных богатств семьи на одного наследника будет многовато, сотворил чудо: вместо одного мальчика на белый свет появились двое – близнецы. Они были, разумеется, как задумала природа, очень похожи, но только не для своих родителей. Второй из братьев претерпел родовую травму и появился на свет хилым и болезненным, сильно нуждающимся в заботливом уходе и материнской ласке. Если первое легко можно было устроить при помощи опытной няни, то со вторым возникла проблема.
– Из-за этого мальчишки я получила столько осложнений, – жаловалась молодая мать подругам. – И даже сейчас, когда все позади, он изводит меня своим хныканьем и бесконечными болячками. Судьба бывает так жестока. Я думаю, нам бы хватило и одного ребенка…
– Как звали детей? – спросила Елизавета.
– Не важно. Назову их условно – Везунчик и Бедняга, – ушел от ответа Климов.
Везунчик развивался, на удивление, быстро. Он был обласкан и любим домочадцами. Даже мать, которая всем детям на свете предпочитала наряды и развлечения, испытывала по отношению к нему что-то очень похожее на любовь. Она гордо демонстрировала свое сокровище многочисленным подружкам и гостям. Везунчик был чрезвычайно занятным и общительным ребенком.
Бедняга так и оставался беднягой. Он существовал как бы в другом мире. Постоянно покрытый если не зеленкой, то мазями, разными вонючими притираниями, он не вызывал в матери никаких иных чувств, кроме досады и брезгливости. Отец вел себя более разумно, но тем не менее нелюбовь супруги к ребенку, как заразная болезнь, передалась исподволь и ему.
Беднягу шпыняли все кому не лень.
– Пойди в свою комнату, – говорил отец. – Сейчас придут гости. Ты опять либо простынешь на сквозняке, либо наешься того, что тебе нельзя. Помнишь, как в прошлый раз у тебя болел живот?
Это было самое ласковое из того, что ему доводилось слышать.
– Не мельтеши перед глазами, – взвизгивала мать. – Боже, как мне надоел этот ребенок!
ebooksa