— Я не сказала всей правды.
Безы, к некоторому удивлению Лакри, действительно сообщили Патриции о его появлении, и она, как только выпала свободная минутка, вышла в коридор. Усталая, измотанная — интересно, чем она занималась? — но с горящими глазами.
— Ты сказала, что будет небольшая авария без жертв!
— Я гарантирую, что на Станции никто не пострадает.
— А за ее пределами?
— О них ты не спрашивал. — Пэт помолчала. — Что это меняет?
Да, все так, все верно. Казуистика, мать ее, или как там это называется? Она не сказала всей правды, не упомянула о массовых жертвах за пределами Станции, она… Она отвечала на его вопросы так, как были они поставлены, ничего не добавляя от себя.
— Это многое меняет… — Равнодушие ответа напрочь отбило у Руса желание кричать и оскорблять. Остался лишь неровный и нервный жест, которым инженер взлохматил волосы. — Что будет с остальными?
Его руки заметно дрожали.
— По нашим оценкам, погибнет от пятнадцати до двадцати процентов населения Земли, — спокойно ответила девушка.
— Двадцать процентов? Мать твою, Пэт, ты даже не поморщилась!
— Я была готова к тому, что у нас все получится.
— Тебе плевать?
— Другого выхода нет.
— Есть!
— Нет.
— Надо было подумать.
— Мы не звери, — тихо сказала Патриция. — Мы просчитали все возможные варианты. Другого выхода нет.
И повторила его жест: неровный и нервный. Но этот жест и тихий голос — единственные проявления чувств. Сворачивать со своего пути девушка не собиралась.
— Но можно было объявить… эвакуировать… — В глазах Руса стояли слезы. — Можно было…